Мише кивнула и сунула голову под мышку, направляясь к одной из дверей в задней части комнаты.

— Я сейчас вернусь. Потом я проведу для тебя экскурсию, Орайя.

РАЙНУ И МИШЕ ДЕСТВИТЕЛЬНО УДАЛОСЬ найти отличное место. Апартамент был огромным: кабинет, кухня, еще кабинет, четыре спальни (каждая со своими прилегающими ванными комнатами) и, конечно же, большая гостиная, все это было роскошно украшено, даже по сравнению с замком Ночнорожденных. Все жители внутреннего города привыкли видеть Лунный дворец, стоящий на страже Сивринажа в благословенном памятнике Ниаксии, но только сейчас я задумалась о том, как он сюда попал и почему. Жили ли здесь когда-то люди? Если да, то почему он был заброшен в пользу замка Ночнорожденных? Это место было почти таким же большим и таким же величественным.

Мише проводила меня в мою комнату.

— Мы отдали тебе ту, где больше всего окон! — объявила она, — по очевидным причинам! — и оставила меня приводить себя в порядок и немного отдохнуть. Моя спальня, как и все комнаты в этом месте, была красиво украшена в старинном, устаревшем стиле, хотя, как ни странно, нигде не было ни пылинки.

Шторы были из тяжелого темно-синего бархата с серебряной тесьмой. Я распахнула их с большим усилием. Из окна открывался почти идеальный зеркальный вид из моей комнаты в замке Ночнорожденных. Вдалеке его силуэт сводился к ряду порочных пиков и лунно-серебристых куполов. Я не могла вспомнить, когда в последний раз видела его с такого расстояния. Здания, которые были маленькими на расстоянии от окна моей спальни, теперь были так близко, что я могла разглядеть каждый изъян… а их было много. Да, архитектура была величественной, но золотая краска облупилась, резьба осыпалась. По каменным стенам, как плющ, ползли трещины, а витражи раскалывались. Все следы упадка, которые были незаметны из моей комнаты в замке Винсента.

Я всегда полагала, что уродство Сивринажа ограничивается человеческими районами. Мне никогда не приходило в голову, что, возможно, внутренний город тоже по-своему гниет.

Мои глаза остановились на маленькой вспышке темноты на фоне горизонта. Из своей комнаты во дворце Винсента я видела дюны вдалеке, изящные и безмолвные. Но из этой комнаты вдалеке виднелись человеческие трущобы, частично скрытые за силуэтом грандиозного замка Ночнорожденных.

Я не знала, почему вид этих двух вещей, столь разительных по контрасту, вызывал у меня чувство дискомфорта.

Я снова задернула шторы.

— ТЫ ВЗЯЛА это из банкетного зала?

— Ага!

Мише бросила вишню в рот и прожевала, явно смакуя, а затем проглотила косточку и все остальное. Они с Райном ковырялись в еде, но в основном пили кровь из двух больших кубков. Тарелка с едой, которую Мише преподнесла мне, была намного больше, чем я когда-либо смогла бы съесть, искусно разложенная по цветам — ягоды, мясо и сыры, наваленные кучей.

Я смотрела на них обоих, пока они потягивали свою кровь. Мише явно хотела, чтобы я села напротив нее, но я пересела в конец стола. Так было удобнее, ибо между нами было некоторое расстояние. Дать себе время среагировать, если кто-то из них сделает шаг.

Я подняла подбородок к их бокалам.

— Что это за сорт?

Райн сделал глоток и облизал губы.

— Олень. Я так думаю.

Я не могу сказать, почувствовала ли я облегчение или нет, что это был не человек. Мне не нравилось думать о том, откуда она могла взяться, но, по крайней мере, если остальные получали ее из графинов, у них не было бы такого соблазна получить ее от меня. В конце концов, для них нет ничего лучше человеческой крови.

Да и не только человеческая. Чаще всего использовалась кровь оленя, лошади, коровы или свиньи. Куриная или воронья кровь была самой дешевой, хотя она была малопитательной и, очевидно, ужасной на вкус. При дворе Винсента конскую кровь часто заготавливали и приправляли ею деликатесы. Но даже самые лучшие заменители не шли ни в какое сравнение с человеческой кровью. Представители высшего класса часто пили ее, собирая или употребляя прямо у торговцев кровью, как это делала Илана.

— Там ничего не осталось, — сказала я. — Когда я спускалась туда в последний раз.

— Мы знаем, — ответил Райн.

Мы замолчали на долгое, неловкое мгновение, все прекрасно понимая, что это может означать. По крайней мере, сейчас участники могли покинуть Лунный дворец в поисках большего. Но у меня было предчувствие, что рано или поздно поводок будет натянут.

— Зато у нас есть много чего для себя! — весело сказала Мише, разряжая повисшее в воздухе напряжение и поднимая очень полный графин, в котором плескалась красная, густая жидкость. — Мы взяли столько, сколько смогли унести, пока остальные не добрались до всего этого.

— И еды тоже, — добавил Райн. — Для тебя.

Я могла быть благодарной за это, по крайней мере, по обоим пунктам. Хотя от их доброты мне стало не по себе.

Одна из свечей в канделябре в центре стола оставалась незажженной. Мише нахмурилась, затем щелкнула пальцами. На кончике ее пальца вспыхнул маленький кусочек пламени, которым она с довольной улыбкой зажгла свечу.

Я завороженно наблюдала. Здесь, вблизи, это было так же удивительно, как и на арене. Мое любопытство взяло верх.