— Иди-ка сюда, золотце, — все тем же угрожающе-безучастным голосом произнесла она и, не дождавшись, сама вытянула Нэрданель из-за занавески.

Платье было атласно-бархатное, королевского темно-синего цвета. Юбка умеренно расклешенная, падающая крупными складками, лиф почти без украшений, на плечах свободно держатся присобранные в гармошку то ли широкие лямки, то ли очень короткие рукава. Спины у платья, можно сказать, не было.

— Оно слишком открытое, — попыталась возразить Нэрданель. Наряд, признаться, был хорош, и та же Финдис с ее безупречной кожей и золотыми волосами смотрелась бы в нем изумительно. Но представить, как выглядит в обрамлении загадочно-синего бархата ее будто засиженная мухами спина, было страшно.

— Может быть, может быть… — пробормотала госпожа Иртасмиль, поворачивая ее на табуретке так и сяк. Потом решительно шагнула к одному из голых манекенов и принялась стаскивать с него последнее — длинные белые перчатки.

— Вот.

Нэрданель не решилась противиться и стала натягивать перчатки, а вместе с тем наблюдать, как хозяйка один за другим дергает ящики в шкафу. Найдя искомое — рулон жемчужно-белого атласа, она бросила его на стойку, нашарила под ней угрожающего вида ножницы и без замера откромсала солидный кусок.

— Ну-ка, не вертись, уколю.

Спустя несколько минут хитроумно скрученный отрез опоясал талию Нэрданель и свернулся на бедре аккуратным бантом.

— Угу, — удовлетворенно констатировала госпожа Иртасмиль, покусывая кончик булавки, потом придвинула вторую табуретку и, оказавшись за спиной у Нэрданель, решительно потянула за убранные в пучок волосы.

— Я думаю, это излишне! — шарахнулась Нэрданель и покачнулась на табуретке, но хозяйка удержала ее, крепко ухватив за плечи.

— Уколю.

Все то время, что длились эти форменные издевательства, Нинквэтиль наблюдала, присев в углу в обтянутое алым плюшем кресло и только улыбалась и ободряюще кивала.

— Ну, примерно так, — подытожила наконец госпожа Иртасмиль, спустилась на пол и, еще раз поправив складки подола, выкатила из примерочной высокое зеркало.

В утро праздника Нэрданель все еще была не уверена в том, что стоит идти в обновке. Будучи разложенным на постели, все это выглядело чудесно, и Нэрданель снова представила Финдис. С ее статью, волосами, чистой белой кожей, принцесса смотрелась бы потрясающе — алмаз в оправе.

«Не вздумай крутить кренделек, золотце», только и значилось в записке, присланной через день вместе с чеком и большой коробкой. Нэрданель почудилась в этом явная угроза.

Покончив с созданием образа и проинструктировав насчет прически, госпожа Иртасмиль сразу выпроводила их за порог.

— Нужно довести до ума ленту. Я пришлю заказ вам домой.

Принять плату или даже аванс она тоже отказалась и лишь нетерпеливо махнула рукой в ответ на «Спасибо. До свидания». Только вернувшись в Медный переулок, они сообразили, что, впечатленные произошедшим, адрес-то как раз не назвали.

— Может, оно и к лучшему, — заметила Нэрданель и отправилась чистить голубое платье.

Но нет.

— Насчет кренделька я, в общем-то, согласна, — заметила Нинквэтиль, и Нэрданель, опустошенная и одновременно занятая мыслями о мастере, только рукой махнула.

В итоге волосы были расчесаны, расправлены и слегка подколоты с боков — чтоб не дыбились слишком уж сильно.

«Зато не видно «дырку» на спине», — утешила себя Нэрданель.

Но Нинквэтиль была довольна, а Махтано так и вовсе принялся восторженно ахать и охать, увидев спустившуюся к отъезду «куколку». Пришлось изобразить улыбку и всю дорогу слушать похвалы и ободрения. Впрочем, во всем этом был смысл: если уж предпринимать попытку завести очное знакомство, то пусть мастер сразу видит, с кем имеет дело. Чтобы не разочаровываться потом…

Открытие вечера прошло, как обычно. Достопочтенному мастеру и его семье были выделены места на трибуне, в центре площади с помоста по традиции говорил сначала мастер-председатель — мастер Тирмо из Цеха Кузнецов, затем гостей поприветствовала леди Андиэль, а затем уже королевская чета. После этого на ступенях Собрания грянули музыканты, танцоры сделали первый круг, а на площадь выкатили первые бочонки. Почтенная публика потянулась под крышу.

Нэрданель все открытие, всю дорогу до залов и потом в залах ловила себя на том, что озирается и всматривается в лица. Иногда она замечала ответные взгляды, но за секунду до того, чтобы двинуться навстречу, узнавала в них только мимолетное любопытство и обычное праздное желание поглазеть по сторонам.

Потом пришлось отвлечься на обязательные приветствия, на светские обмены репликами и на выразительно схватившегося за сердце короля.

— Какое платье! Какая грива! Какая вся!..

Вокруг засмеялись и немедленно заговорили о нарядах и украшениях. Нэрданель поскорее улизнула, подхватив под руку Финдис, и они поболтали минут пятнадцать. Потом принцесса убежала дальше, потом начались танцы…

Ей пришлось сделать два круга — с испуганным юношей со значком младшего мастера-краснодеревщика, они встретились взглядами, когда объявили первый тур; а потом с мастером Валендилом. Тот разговаривал с Махтано, и явно из вежливости пригласил Нэрданэль, когда та подошла перекинуться с отцом парой слов. После такого следовало ждать продолжения, и, услышав за спинами приближающийся голос короля — «А где же моя третья красавица?», она устремилась подальше от танцевального зала.