Гвинтанн нарочно громко шлепал босыми ступнями, оборачивался у каждого столба, строил гримасы, призывно махал остальным и своего все-таки добился — не удержавшись, рассмеявшись, поднялся с настила Имдир, пошел его догонять. Алантар колебался: как будто сомневаясь, глядел на пляж, но наконец решился — резко оттолкнулся от перил и потянулся с деланой ленцой.

— И в самом деле… Развлечемся!

Брантиль не успел возразить еще раз: Дорион ухватил его за плечо и толкнул между лопаток.

— Пойдем. Посмотрим, как дурные головы закоченеют.

Все вместе они собрались сегодня утром: последним из пятерки приехал в свите лорда Карантира Алантар. Свита была внушительная: не одни только воины, но и Таргелионский совет почти полным составом, командиры служб, главы цехов, самые прославленные, самые искусные мастера. Никого это не удивило: слухи о намеченных переговорах ходили целый год, а открыто говорить стали по весне и тогда же начали открыто готовиться.

Выбор места вопросов тоже не вызывал. Вблизи гор, но не в самом Тиритбаре — там Карантир был бы слишком хозяином дома; вблизи общих границ, но под надежной защитой Первого Дома; место важное и достаточно красивое, произведет верное впечатление. Да и сам город — мощеная набережная, большая торговая площадь, красивые и крепкие голодримские дома из камня, чудные жилища синдар — нарядные, с черепицей, с белеными стенами, с цветными балками крест-накрест, с цветниками и резными ставнями — Хеледос не мог не понравиться.

До приезда наугрим было еще семь дней, главные приготовления шли своим чередом: лорды и приближенные строили хитроумные планы и делали расчеты; в городе и крепости суетились и готовились размещать гостей, а подтянутые дополнительные силы должны были послужить и общей безопасности, и церемониальной многочисленности принимающей стороны. Но пока момент не настал, и они просто пользовались случаем — предавались праздности на берегу, пили, пели и радовались встречам со старыми друзьями.

— Да-а… Кто-то не меняется, — заключил Брантиль, когда они с Дорионом последними дошли до набережной и остановились у парапета. Крепостная стена спускалась здесь в три марша и заканчивалась проемом небольших ворот, за их пределами начинался уже Хеледос-город — молодой, бойкий, шумный.

— Не меняется, — усмехнулся Дорион, а добавил уже тише и серьезно: — Не думай, никто тебя в воду тянуть не будет.

Брантиль взглянул искоса, передернул плечами и ничего больше не сказал.

Внизу, на каменистом пляже, галдела разномастная толпа. Из воды, райвах в семидесяти от берега, торчала макушка еще одной каменной глыбы — еще одной приметы древнего буйства стихий, каких в озере было немало; давно уже на ней установили выкрашенный охрой и известкой полосатый столб — чтобы не налететь ненароком в тумане. Столб этот сначала облюбовали лучники, а потом участь проигравших плавать за стрелами сделалась самостоятельной забавой со своими правилами и обязательным пари.

— Парни, может, записать вас, а? — крикнул из толпы Алантар.

— В один конец, — отрезал Брантиль и опустился на верхнюю ступеньку лестницы.

Дорион присел на парапет, крест-накрест помахал руками.

— Воздержусь!

— Суслики! — весело и снисходительно припечатал Гвинтанн и под смех окружающих оглушительно посвистел в два пальца. — Суслики норные!

— Горные! — так же весело поправил Дорион.

Гвинтанн показал язык.

Сам он уже всех оббежал, все успел и теперь ждал своей очереди, а пока спешил поучаствовать в еще одном развлечении — в пари. Алантар тоже ждал. Уже разделся, уже стянул в узел волосы и подошел к кромке воды, где собиралась пятерка очередного заплыва — его широкие плечи и могучая спина сразу внесли изменения в ставки на участников. В Восточном Белерианде синдар редко оказывались в кавалерии, а потому высокого, статного и видного Алантара чаще принимали за полукровку-ваниа.

Когда-то все пятеро они служили вместе и патрулировали равнины от слияния рукавов Гелиона до дальних холмов на севере, где вдоль цепи ЭредЛуин нередко появлялись ангбандские отряды. Но время и служба сделали свое дело, и постепенно их развело в стороны. Брантиль женился на голдиэ, остепенился и перевелся в гарнизон Хеледоса, где получил под свое начало сперва десяток, а затем и целый взвод. Имдир остался в разведке, но теперь не рыскал по целому региону, а сторожил перевалы вокруг Хелеворна. Дорион еще несколько лет послужил в районе Аскара, оказался там при таможенном посте, а когда в Хеледосе дело приняло серьезный размах и под таможню организовали целую Палату, получил перевод сюда. Алантар отделился самым первым: отличился в одном из рейдов, попался на глаза лорду Карантиру, понравился ему да так и закрепился в ближайшем окружении — был теперь аж в личном отряде. Одного только Гвинтанна кочевая жизнь не отпускала — не иначе, брала свое беспокойная аварская кровь, и он до сих пор жил в дороге — сопровождал торговые караваны по всем просторам Восточного Белерианда.

— А мы через один заплыв! — воодушевленно сообщил он, взбегая по ступенькам. Вспрыгнул на парапет и принялся энергично подскакивать и хлопать себя по бокам.

— Я поставил на во-он того голдо, второй справа, — подошел следом Имдир, тоже стал разминаться, — это Алмион, он в той пятерке самый верный вариант.

Гвинтанн тут же возмутился:

— Что за новости? А как же дух дружеской солидарности?

— Дружба дружбой, факты фактами. А выигрыш пойдет нам на ужин, — невозмутимо пояснил Имдир и стянул через голову рубашку.

В отличие от на редкость атлетичного Алантара и самого обыкновенного, с закрытым ртом незаметного в толпе Гвинтанна, он был высокий, но скорее худощавый и особенного впечатления не производил; разве что под рубашкой разительным и даже забавным контрастом к крепкому бронзовому загару на лице, на шее, на руках обнаружилась молочная, сывороточная почти белизна. Впрочем, такая приметная раскраска отличала почти всех разведчиков высокогорья, а светлоголовые синдар и нандор вроде Имдира еще и выцветали до такого же льняного волокна.