Маг смотрел на нее так, словно ждал какого-то ответа. Если бы Кейлех могла, она бы пожала плечами, но теперь, из-за своего плачевного состояния, женщина не могла себе позволить такой роскоши. Только отвернуться от мага, чтобы скрыть предательский блеск наполнившихся слезами глаз.

– Да, не суждено мне быть своей при дворе, - усмежнулась она, взяв себя в руки.
– И что сейчас со мной будет? – демоны, таким спокойствием в голосе можно гордиться!

– Пока не знаю. Легенда для двора такова: Кейлех Волчья Вьюга, шаман, герой, чуть не умершая спасая вдовствующую королеву. Другую сторону правды знают лишь четверо: принц Сайфу, я, Эрий и Йонгу. О тех, кто выжил в покоях королевы, уже позаботились. Вы ведь понимаете, лишних глаз не должно быть. Принц пока не готов отдать приказ осудить и казнить вас. Но держать здесь тоже опасно, потому что стены этого замка подчиняются вашему шаманству, игнорируя все магические запреты.

– Мне оставят и жизнь, и свободу? – справившись с непролитыми слезами, Кей решилась повернуться к Уго.

Маг, все это время равнодушно стоявший у двери, подошел к Кейлех, нависая над ней воплощением угрозы.

– Вас вылечат в кратчайшие сроки. В дело пойдет все: зелья, заклятья, артефакты. Через несколько дней наш дорогой шаман будет на ногах.

– Не слишком ли большие вложения?
– Кей скривилась в подобии улыбки.
– Боюсь, я этого не стою.

– Есть один нюанс: насколько я знаю, после такого исцеления ваши способности какое-то время будут ограничены. Так что у меня будут возможность контролировать вас на расстоянии.

– На расстоянии? Не понимаю…

– Наследный принц, ввиду плачевного состояния своего отца, останется при дворе. Я и Эрий нужны ему, так что останемся тоже. Королева была замечена в последний раз во владениях Дамионов. Отчий дом её манит что ли? С дамионским магом уже связались, запросив о помощи. Его просили не препятствовать нашим магам в поисках беглой преступницы ведьмы. Естественно, кто эта ведьма, не оглашали. Но мы быстрее на нее выйдем, если используем вас как приманку. Вы поможете нам, Кейлех?

Кейлех закусила губу. Она должна предать мать? Да, королева использовала ее все это время и чуть не убила… но вот так целенаправленно предать?

– Подумайте, Кейлех, сейчас вы – герой. Но герои всегда красиво умирают.. Например, это может произойти при очередном нападении неведомого. Я даже могу постараться, чтобы ваша смерть была яркой и красочной, и опять таки очень геройской. О, о вас будут опять слагать песни, это точно… А есть второй вариант. Например, через час вы будете казнены за измену. И тут опять ваша смерть будет яркой, красочной и публичной. Вас проведут через площадь, где каждая собака швырнет в вас камень или гнилой помидор. Кроме матери, которой вы оказались не нужны, у вас есть еще родня: братья и сестра, которая вот-вот выйдет замуж. Вы-то умрете, но как же они будут жить после этого? Вы готовы, чтобы их заклеймили позором? Знаете, что будет после этого? Купцы и торговцы откажутся вести с ними дела, за спиной на них будут тыкать пальцем, а в след полетят проклятия, а может и камни...

Воспоминания собственного позора, после того, как ее помолвка расстроилась, наполненные горечью невыплаканных слез и прилюдным унижением, казались ничем перед нарисованным будущим дорогих и любимых людей. Арвена, которая должна родить осенью… тяжело им придется. Перед глазами Кей так живо встала эта картина, что она не выдержали и закричала:

– Хватит! Я все сделаю, как вы хотите! Я буду приманкой. Даю слово!

Маг победно рассмеялся, сделал широкий шаг к Кейлех и провел ладонью над лицом женщины, погружая ее в глубокой сон. В то же время воздух в углу палаты сгустился, тени, будто отбрасываемые колышущимися на ветру свечами, начали свою хаотичную пляску, и из кокона теней появился Эрий.

– Тяжело было? – спросил маг.

– Я справился, - Эрий пожал плечами, - не впервые же. Но я не хотел бы ее совсем сломать. Кто поедет с ней?

– Йонгу. Кейлех скорее опять пожертвует собой, но не даст причинить ему вреда. Еще одни оковы, позволяющие контролировать ее, - маг довольно хлопнул в ладоши.

– Я слышал, как она говорила, что в прошлый раз нашла Васту по крови…

– Сейчас это не получиться. Во-первых, наша шаманша слишком слаба, а во вторых, я более чем уверен, что Васта уже оградила себя от кровного воздействия. Наверное, для этого ей и нужна была та девочка на болотах, которую ты выкрал. Кроме того, я уже пробовал позвать королеву через кровь Кейлех, но ничего не получилось.

Эрий попытался ощутить чувства Кейлех.

– А если Йонгу станет на сторону Васты... Из-за Кейлех? Просто не сможет причинить ей вред? Посылать с ней Каменное Сердце – палка о двух концах.

– А ты вспомни его поведение на допросе. Ему было тяжело, но он готов был пожертвовать Кейлех ради благополучия принца. О, они стоят друг друга. Все пытаются принести себя в жертву… К тому же мы можем подстраховаться: усиль снова чувства Кейлех к Даллиону.

На следующий же день Кейлех, в сопровождении Йонгу и Уго, была перенесена в отчие владения. И как раз вовремя. Во владениях царил хаос: до свадьбы оставались считанные дни, и гости, в основном родня, уже прибывали. Прибытие шамана с такой свитой произвело эффект ушата с холодной водой.

Осторожно осмотрев все вокруг, Йонгу, бывший жених Арвены, засвидетельствовал своё почтение и представил придворного мага, после чего мужчины и Торуй на какое-то время уединились в кабине Торуя, а потом Йонгу и Уго испарились, оставив Кейлех на растерзание родичам. Слезы Арвены, паника в глазах Альсаэля и молчаливая истерика брата заставили Кейлех подвинуть королевские проблемы на второй план. Сейчас Васта значила для Кейлех меньше, чем ее настоящая семья. Впервые не хотелось бежать и разыскивать королеву. Боги, как же можно было так стелиться перед этой женщиной. Первую ночь Кейлех провела в комнате сестры, она искренне попросила прощения, что не была рядом с сестрой, всё это время. Лисичка же, неожиданно по-взрослому заверила её, что всё идёт наилучшим образом, что она и Альс сблизились, между ними стала проявляться нежность. Кей с радостью слушала, как Арвена строит планы и мечтает о супружеском счастье. Девушка была счастлива, и счастье это отражалось во всем её облике.