Глядя на грациозное существо, рекомбинант вдруг вспомнил, что Ло говорила ему про икранов и, особо не веря в успех, позвал негромко:

– Милашка?.. Как там тебя?.. Сивин?

Зверь, узнав свое имя, распахнул крылья, вскрикнул. А после вновь зашипел, выгибая шею, словно змея.

Неужели спасение?..

Раздумывать было некогда. Майлз не видел таймер, но чувствовал, что истекают их последние секунды, и уже совсем скоро будет поздно. А потому, безбоязненно подбежав к икрану, он вскочил в седло, усадил бесчувственную Ло перед собой и сотворил тсахейлу с банши. В голове в тот же миг словно взорвался фейерверк, и в сознании рекомбинанта замелькали образы, которые были настолько яркими, словно он сам это переживал: величественный лес, яркие огни, просвечивающие сквозь ветви деревьев, огромные - в полнеба - планеты и женский смех, звенящий, точно серебряный колокольчик.

Но стоило Майлзу открыть глаза, как наваждение спало, а икран, повинуясь его мысленной команде, взмахнул крыльями и с трудом взлетел. Вес двоих седоков был для Сивин практически неподъемен, но стальная воля того, кто сейчас был с ней связан, не позволяла ей сложить крылья и рухнуть вниз.

Куоритч, в свою очередь, чувствовал, что банши вот-вот упадет, но сейчас лишь этот крылатый зверь был способен их спасти. И потому наездник мысленно подхлестывал Сивин, заставляя ее тяжело взмахивать крыльями и подниматься все выше.

0:00

Взрыв был неслышим. Это был даже не взрыв, а тихий хлопок. Но в ту же секунду над лесом поднялось едва ли видимое облако желтоватого газа, и в воздухе тотчас же сладко запахло спелыми апельсинами. Этот запах, столь привычный для людей, но абсолютно чужеродный для Пандоры, вызвал у Майлза приступ головокружения. Реком покачнулся, но каким-то чудом удержался в седле, держась за упряжь Сивин лишь одной рукой. Второй же он по-прежнему крепко прижимал к себе так и не пришедшую в себя Ло.

– Быстрее!

Приподнявшись в стременах, он перенес вес на левую ногу, заставляя икрана уйти вбок, а после откинулся назад. Сивин, вновь с немалым усилием хлопнув крыльями, поднялась еще выше, выходя из зоны действия газа.

И в эту же секунду низкие грозовые тучи наконец-то разверзлись, и ливень хлынул сплошным потоком, мгновенно промочив икрана и его седоков. Тугие струи воды прибивали клубы газа к земле, не давая ему расползтись по большой территории. Однако это не помешало отраве сработать, и когда Куоритч оглянулся, то даже сквозь оседающую муть тумана он безошибочно рассмотрел крупную выжженную проплешину в сплошной зелени леса.

Ло вдруг застонала и пошевелилась, приходя в сознание. Реком, покрепче прижав ее к себе, торопливо проговорил:

– Только не дергайся, иначе твоя банши нас сбросит.

– Сивин?

Ло с трудом открыла глаза и коснулась дрожащими пальцами шеи икрана.

– Кисонька моя. Милашка…

Банши, услышав знакомый голос, занервничала, и Майлз почувствовал, как по их связи прошла дрожь: Сивин точно пыталась разорвать тсахейлу.

– Эй ты, спокойно!

Но банши, несмотря на приказ, буквально рухнула вниз, и вновь развернула крылья уже прямо над ветвями деревьев. Однако сил парить у икрана уже не осталось, так что приземление вышло жестким. Его даже нельзя было назвать таковым: Сивин стремительно падала, и только благодаря буйной растительности Ло с Куоритчем не разбились, вывалившись из седла.

Майлз со всего маху приложился о землю. Удар был такой силы, что из него буквально вышибло дух, и ему понадобилось несколько долгих секунд, чтобы придти в себя и осознать, что он все еще жив.

Открыв глаза, он дождался, пока мир перестанет раскачиваться из стороны в сторону, и только тогда повернул голову. Шарлотта лежала вниз лицом недалеко от него, а рыжая банши, шипя, подталкивала головой вновь потерявшую сознание хозяйку, точно большая, но ласковая кошка. Однако охотница не шевелилась.

Застонав от боли, реком с трудом поднялся и, подойдя к Ло, осторожно перевернул ее на спину. Сивин так и не отходила от них, и хотя и не нападала, но мешалась, лезла под руки.

Придерживая Ло одной рукой, Майлз осторожно похлопал охотницу по щеке, надеясь привести в чувство. Дождь, который по-прежнему лил как из ведра, смыл с ее лица кровь, но рана в плече и внушительные синяки с шеи никуда не делись. И глядя на дело рук своих, рекомбинант чувствовал, что от ярости ему становится тяжело дышать. Конечно, он прекрасно понимал, что Шарлотта предала их всех и сорвала испытания, но если бы он не позволил мертвому полковнику взять верх над своим разумом и телом, то она бы сейчас была цела.

Ресницы Ло затрепетали, она медленно открыла глаза и подняла взгляд на рекома.

– Ты меня убьешь?

Прошептав это, она обессилено привалилась головой к плечу Майлза, и тот, прижавшись подбородком к ее макушке, скрипнул зубами в бессильном гневе. Что ей ответить? Как объяснить, что он в те мгновения не был собой? Да и поверит ли она ему? Тем более, что совсем недавно уже он сам был готов лишить ее жизни.

– Нет, котенок, я тебя не убью.

Сивин, видя, что хозяйка наконец пришла в себя, сунулась мордой прямо в лицо Ло, и та улыбнулась разбитыми губами, с трудом подняла руку и провела пальцами по светло-рыжей шкуре.