Беря в руки бокал красного вина и приглашающим жестом угощая гостя, вельможа продолжил.

— Начало этой истории зарождается в давние дремучие времена. Уж и не помню по чьей воле. Но Случай столкнул две галактики, двигавшиеся под углом друг к другу. О, мы с глубоким интересом наблюдали, как одна из них пожирала другую. Меньшая корчилась в агонии, теряла материю и массу, но все таки продолжала свой смертный путь.

Рок, так звали вельможу, сделал взмах рукой, и над столом в центре зала, где сидели мужчины, зажглось большое голографическое изображение тех событий.

Черный космос, расцвеченный неярким светом далеких звезд. И две галактики под углом врезающиеся друг в друга. Пламя чужих энергий, яркие взрывы от столкновения небесных тел, угасание старых звезд и зарождение новых. Галактики все больше втягивались в смертельное пространство, агонизируя и разрушаясь. Но в какой-то момент, преодолев точку апогея, они начали расходиться, продолжая каждая свой изначальный путь. Поблекшие и опустевшие, они расходились в пространстве как две армады — гордые и непобежденные. И только в хвосте их удаления две планеты неслись навстречу друг другу, не в силах изменить трагическую траекторию пути.

Обе планеты имели приблизительно одну массу. Волею того же случая, их столкновение больше напоминало столкновение двух мячей, чем галактический взрыв. Соприкоснувшаяся материя начала аннигилировать, при этом расходуя всю энергию на торможение. Самое парадоксальное то, что обе планеты имели схожие по составу атмосферы, которые не пострадали.

Еще одним чудом было то, что выровняв массы, процесс аннигиляции перешел в процесс прорастания планетарной материи. В центре новой планеты зародилось общее ядро, которое изнутри начало стирать энергетический барьер, возникший между двумя половинками, вызывая процесс объединения в одно целое.

Вот этот чудесный артефакт и обсуждали двое мужчин, удобно устроившись в центре зала у стола, отделанного черным мрамором с красными прожилками. Зал приема личных гостей. Рок, как хозяин, не скупился ни на слова, ни на угощения.

— Ах, Чекион, я думаю, здесь не обошлось без вмешательства высших сил.

— Но кому мог понадобиться столь колоритный симбиоз? И почему эти силы молчат сейчас?

— Я тоже часто задаю себе этот вопрос, но ответ сокрыт в далеком тумане времени. Думаю, что ключ к разгадке этой тайны должен где-то существовать. Не мог бы ты поискать его?

— О, да, мой господин, — не замедлил среагировать черт. Его и самого не на шутку заинтересовала услышанная история. — Ваша светлость, но мне потребуется доступ к аналойным архивам.

— Да-да, конечно, — вставая, произнес вельможа, тем самым заканчивая аудиенцию. — Но сначала поройтесь где-нибудь поближе.

***

— Царь-батюшка, беда, — и в ноги царя рухнул гонец из дальних поселений.

— Да ты встань, голубчик, и расскажи царю-батюшке все попорядочку, — свысока молвил генерал, отстраняясь чуть в сторону.

— Беда, батюшка, беда, — причитал гонец, — три деревни гады ползучие обескровили. Детки малые помирать начали. Бабы воем воют. А мужики, что только не делали, и табуном их топтали, и огнем жгли, а они все топают и топают. Помоги, царь-батюшка, не дай пропасть смертью лютою.

Царь погрустнел, внимательно слушая мужика.

— Да, генерал, видать пришло время военное, вот и работка подкатила нелегкая. Ехай-ка ты, Першил Самохвалович, и разберись на месте, что там за лихо навалилось. — Максимилиан призадумался. — Войско наше возьми для поддержки мужиков местных в их трудах праведных. Ты теперь там и власть, и заступник, и гонец царской воли. Так что не подведи, голубчик.

— Есть, ваше величество, — вытянулся в струнку генерал, и на лице его заиграла довольная улыбка.

— Да, и сабелькой-то не спеши махать, — наставительно проронил царь, — подумай сперва.

Но генерал уже спешил из дворца, утаскивая с собой гонца и раздавая по пути первые приказы.

— Да, как бы дров не наломал наш горе-вояка, — вышел из-за трона Петрархиус.

— А что, не тебя же мне туда отправлять? Эту задачку тут решать надобно, и чем скорее, тем лучше будет. Что в книгах старинных написано?

— Да ничего там про это не сказано. И Чеки, и я уж всё твоё и не только твоё хранилище книг и записей кверху дном перевернули. А не было такого напастья раньше. Как будто кто-то там наверху, — и маг коротко кивнул вверх, — новую игрушку себе завел и теперь её на нас опробовает, выдюжим аль подохнем.

— Ну, ты тоже скажешь. Главное не горячись, Петруха. Покумекаем, поработаем, да и справимся, — попытался успокоить Макс друга. — А что там с горой-то окаянной, тоже не колется?

— А вот про гору я кое-чего отрыл. Стоит эта гора столько времен, сколько живет наш народ, только картинки на ней раньше никто не видывал. Стоит себе гладенькая, серенькая, не растет и не рушится. Как перст на равнине одна возвышается. Селений около горы отродясь не было. Бабки считают это место гиблым, чужим, заколдованным. Так что вот такие чудеса-то.