– Ничего ты, Петрович, все-таки в этой жизни не понимаешь!

– Много т понимаешь!
– обиделся Энергичный.
– Такой умный - почему не богатый?

Они посидели на кухне, выпили чаю, поболтали о том о сем.

– Извини, старик, - встал, наконец, Энергичный.
– У тебя, конечно, ничего без меня не получится. Но у меня тоже!
– сделал чрезвычайно выразительную паузу и даже подкрепил ее не менее выразительным жестом!
– У меня тоже - жизнь. Ты вт что. Ты цветы поставь ей в комнату, - делал, подобно полководцу, которому обстоятельства не позволяют самому принять в ней участие, последние распоряжения перед решающей битвой, - но ничего не предпринимай. А завтра я освобожусь и!

И! тут в дверь позвонили.

– Тихо, она!
– шепнул Энергичный, имея в виду Мадонну.
– А, черт с ним! где наша не пропадала! пускай пилит!
– это уж конечно, по поводу собственной супруги.

– Да у нее ж ключ!
– усомнился ли Печальный, что это Мадонна, испугался ли, что она.

– У нас тоже ключ - мы ж, тем не менее, звонили? Открываем?

Сунув букет Печальному, Энергичный распахнул дверь, а сам отскочил.

На пороге стоял Мафиози.

– Ну, чего ты, чего?!
– ткнул Энергичный, который не видел, кто там, Печального в бок.
– Ну! Как репетировали!

– Извиняться пришел, - сказал Мафиози и протянул бутылку коньяку и сверток с чем-то, надо думать, съестным.
– Я тогда по телефону!

– Ладно, чего уж!
– опустил букет Печальный едва ли не с облегчением.
– Я зла не помню.

– А, Джаба!
– сориентировался, наконец, в ситуации Энергичный.
– Женимся! Готовь "Жигули". Девятка, пять дверей, кузов "хэтчбек", - и, бросив Печальному: - Так я побежал?
– действительно побежал вниз.

– Женишься?
– спросил у Печального Мафиози.

– Беги-беги, - почти и не вслух сказал Печальный вдогонку приятелю, вопрос Мафиози как бы пропустив мимо ушей.

– Ты что, впустить меня не желаешь?
– чуть обиженно поинтересовался Мафиози.

– Я, понимаешь!
– замялся Печальный.
– Я, понимаешь, девушку жду! женщину!

– Невесту, что ли?

В вопросе Мафиози почудилась Печальному чуть заметная издевка, и, сам на себя разозлясь, что дурно подумал о приятеле, Печальный приглашающе приотступил с дороги:

– Нет, заходи, конечно. Только извини - пить я не буду.

И снова сидели два одноклассника на кухне, снова потягивали чай!

– Ты, Юсуф, знаешь меня с десяти лет, - с трудом, через тяжелые паузы давил из себя Мафиози, не поднимая на собеседника глаз.
– Мы, ты, конечно, помнишь, жили очень бедно. Нам со всех сторон пытались как-то помочь. Да хоть бы и твоя мама - всегда подкладывала мне в тарелку лучший кусок!

– Брось ты, Джаба!
– Печальному неловко было все это слышать, неловко было видеть Мафиози в столь несвойственной последнему ситуации.

– Подкладывала-подкладывала!
– нажал-утвердил Мафиози.
– И я еще тогда, в третьем классе, решил, что, когда вырасту, ничего ни у кого никогда не попрошу. Пускай у меня просят! Решил, что у меня будет все. И ведь все, что у меня сейчас есть, я заработал этими вот руками. И этой вот головой!

– Конечно, Джаба, конечно!

– А у меня ведь все есть?
– поднял, наконец, Мафиози глаза.
– Правда?

– Да, - согласился Печальный.
– У тебя есть все.

– А вот и не все!
– встал Мафиози, подошел к окну, слепо уставился куда-то в бесконечность.
– У меня не было! детства.

– Детства?
– зачем-то переспросил Печальный.

– Детства, - подтвердил Мафиози.

– Да что ты, Джаба!
– Печальный чувствовал, что приятель сказал правду, и тем активнее пытался его опровергнуть.
– У тебя был дедушка! потом!

– Не надо!
– хлопнул Мафиози по стеклу ладонью так, что оно треснуло.
– Не-на-до! Ты прекрасно все понимаешь. Не надо. Молчи!

Повисла пауза.

– Может, все-таки выпьем?
– вернулся Мафиози к столу, подкинул-поймал темную, тяжелую, непривычной иноземной лепки бутылку.
– Мне трудно разговаривать.

– Выпей один, Джаба, - возразил Печальный и полез в ящик стола за штопором, пододвинул Мафиози рюмку.

Тот мотнул головою, взял пиалу, налил ее коньяком всклянь, опорожнил.

– Ты знаешь, женщин у меня всегда было под завязку! Какая ж откажется?.. Деньги! удовольствия! Да и собою я ничего!

– Джаба, успокойся, пожалуйста!
– подошел Печальный к товарищу, сжал ему локоть.

– Не в этом дело, Юсуф, не в этом дело! В общем, когда я встретил ее!
– Мафиози саркастически хохотнул, - я украл у тебя детство!