Эйвилин приподнялась. Среди клиентов бара ей померещился знакомый.

— Кей?

Он тоже её заметил. Застыл. Неуверенно заозирался, будто испугавшись погони.

За год он раздался в плечах. В рыжих волосах блестела седина.

На загорелом лице не промелькнуло ни улыбки, ни радости.

— Что вы здесь делаете? Вы одна?

Он опустился за столик. О старом друге, ради шутки прятавшем её альбомы с рисунками, щекотавшем фрейлин и огрызавшемся с садовым эльфом, напоминала только внешность. Этот Кей, сидевший перед ней, походил на призрака мальчишки, наперегонки бегавшего с ней по дворцу.

Правую щеку пересекал глубокий старый шрам. Второй тянулся через шею и исчезал под воротником рубашки.

— Откуда у тебя… – прошептала девушка, не в силах вымолвить что-либо ещё.

— На войне ранили, – после недолгой паузы отозвался он.

— Как ты выжил? Я думала, всех… Ты слышал, что натворила Лессия? Она убила свою семью.

На скулах Кея заходили желваки.

— Не болтайте ерунды. Вся её семья – Винн, а он жив и здоров.

— Так ты знаешь… Ты с ней общаешься?

— Она пишет мне письма.

— Ты в курсе, где она? Почему она предала меня? Почему выбрала Элерта? Я считала её подругой.

— А вы в курсе, что Равель избивал её? – грозно спросил парень. – И Винна бил. Партлан принимал Лессию за собственность. За неё даже не заступались. Хорошая семейка, по-вашему? Смерти не заслужили?

— Она мне не признавалась…

— Вы не интересовались, Эйвилин. Ни Лессию, ни мистера Катлера винить не в чем. Разве что в том, что она дорожит жизнью и что канцлер дорожит близкими.

— Они оба предатели. – Принцесса облизала пересохшие губы. На отвороте у Кея серебрился значок Республики – сокол с раскинутыми крыльями. – И ты туда же… Офицер армии Его Величества.

— Я императора не предавал, – отсёк он. – Я служил ему до конца империи.

— Какой прок от твоих слов, если сейчас ты заодно с канцлерами? Ты даже память о моём отце не уважаешь!

— Я не имею в виду вашего отца. Я присягал вашему брату.

От шока она опрокинула кружку. Платье промокло. Запахло вишней.

— Простите, Эйвилин. Вам придётся пройти со мной.

Он направил на неё пистолет, но не нажал на спусковой крючок. Кто-то выстрелил. Девушка зажмурилась, зажав уши, и почти сразу её болезненно дёрнули за запястье.

— Очнись! Не тормози!

Эзра выскочил на улицу, утягивая её за собой. Она не удержалась – оглянулась.

Кей лежал на полу. Под ним расползалось багровое пятно.

Комментарий к Глава 2. Рушься, мир!

Жду вас в тг: https://t.me/skvorez_zhivet

========== Глава 3. О встречах убегающих людей ==========

Комментарий к Глава 3. О встречах убегающих людей

нахойд снова сотворила чудо в виде иллюстрации: https://vk.com/house_of_skvorez?z=photo-196553304_457239220%2Falbum-196553304_00%2Frev

Напоминаю о своем тг-канале: https://t.me/skvorez_zhivet

— До Тэмпля.

Билетёрша и взгляда не подняла, чтобы удостовериться в соответствии фотокарточки на документах: быстро вписала в пустые поля данные, поставила штамп и, пересчитав купюры, вручила бумажку с горсткой сдачи. «Не задерживайте очередь!» – прикрикнула она на какого-то зеваку, когда Лис отошла от кассы. Девушка усмехнулась: с такими навыками женщине бы пойти к ним – документы подделывать или хотя бы картотеки вести. Всяко денег больше заработала бы.

На вокзале царил уже привычный беспорядок. За шесть месяцев Лис трижды приходилось выезжать в столицу и каждый раз посадку задерживали. О причинах недовольным пассажирам не сообщали, но по толпе быстро расползались слухи: снова подорвали, товарняк сошёл с рельс, мост обрушился… Вигили на вопросы только руками разводили: не лезьте, граждане, не в своё дело – власти в известность поставлены, скоро составы тронутся. Как же – скоро! При лучшем раскладе на перрон приглашали спустя семь-восемь часов. Не повезло – сиди и высматривай вдали долгожданный поезд до следующего вечера, а то и пару суток. Хорошо, если есть, где заночевать; те, кому податься некуда, устраивались прямо в здании вокзала или под его дверьми – по времени года и погоде. Первое время работники бранились, гнали: дрыхнущие на полу тела отвлекали их от «нормальной деятельности», к тому же, государственное помещение – не ночлежка какая, чтобы в ней слюни на котомку пускать. С учащением «аварий» директор вокзала дал молчаливую отмашку народ не трогать и даже распорядился принести старые лавки со склада. Всё-таки ситуация вынужденная – неподходящее время, чтобы на принцип идти.

Лис пристроилась на краю нагретой солнцем клумбы. Пахло лавандой, и девушка с непонятной тоской покосилась на фиолетовые цветочки. Две недели назад Малси, заезжавший в город по поручению старухи, подарил ей букетик, и теперь тот засыхал на столе её кабинета. Ей всегда нравилась лаванда, но с недавних пор из-за этих растений возникло странное чувство. Лис ни с чем конкретным его не связывала – разве что с лёгкой сентиментальностью, находившей на неё раз в месяц. Правда, глубоко внутри зрело подозрение, что к нему имел отношение пустой флакончик сутенских духов, который она нашла в вещах перед отбытием в Дельфи. Таких она не покупала, хотя, помнится, жадно посматривала на них в парфюмерной лавке: ценник впечатлял и самых искушённых. Вряд ли в течение трёх выпавших из жизни лет она опускалась до мелкого бытового воровства. И на жалованье обычного гвардейца не купила бы, пусть и сложив его с поступлениями от конторы: к распределению средств девушка подходила с практичностью банкира и редко тратилась на малополезные дорогостоящие слабости. По совокупности выходило, что возникновение флакона в её шкафу – тайна, покрытая мраком.