— Авторитет на монету не разменивается. Разминайтесь. Вам несладко придётся.

— Вам тоже, – ощерилась она. – Хорошенько разогрейте мышцы: мне бы хотелось посмотреть, как Вы сдержите слово о нежностях. С травмами, полагаю, возникнут трудности в реализации.

— О, я управлюсь, – бархатисто возразил он. Тело – превосходная работа над собой – не оставляло для неё вариантов, с чем именно справляющимся она жаждала его увидеть.

За пять минут до боя она очистила голову от ненужного, прокляла несдержанность и натёрлась специальной мазью, защищающей от холода.

Прозвенел гонг. Офицер вышел вперёд, заняв стойку в центре огороженного круга. Девушка приняла зеркальную позу напротив него. Где-то под ключицами схватывало волнение.

Новый сигнал объявил о поединке. Несколько мгновений оба противника не шевелились, словно испытывали друг друга на прочность. Она видела его на тренировке и не тешилась ложными соображениями на его счёт. Он изучал её – и растягивал удовольствие перед рывком.

Первой атаковала девушка. У среднего роста перед высоким преимущества явные: чем ты мельче, тем поворотливее. Подступила быстро, но не попыталась нанести удар спереди – проскользнула под его локтем, провела ребром ладони по лопаткам и нацелилась в большой ушной нерв: упасть не упадёт, а оглушение заработает. Мужчина, раскусив её намерение, пружинистой походкой отшагнул в бок и назад, очутившись уже у неё за спиной. Тычок – не болезненный, зато ощутимый – пришёлся на плечевой сустав. Девушка отшатнулась: неудача открывающего хода не изменяла расстановку сил – раздражала. Она блокировала его выпад, не повелась на ложный, в отместку пнула по голени. Красивое лицо скривилось от ощущений – ухмылка, точно приклеенная, с него не сошла. Он снова переместился в сторону – она отпрыгнула. Волосы липли к взмокшему лбу. Зрители галдели.

Они снова сошлись в центре: удар, поворот, удар – таков был ритм их жестокого танца. Обойти, увернуться, вдохнуть запах чужого пота – так выглядела увертюра к выступлению. Кулак девушки встретился с его печенью. Офицерский сапог – с её солнечным сплетением, отправив в кувырок через себя. Приподнявшись, она кашлянула. Отлёживаться некогда: перед глазами кружили чёрные точки, прямо как он – голодный хищник – кружил над ней, предвосхищая кровь.

— Поднимайтесь, мисс Тэйт. Я не закончил.

— Вот совпадение, – просипела девушка.

Вскочила, покачнулась. Дыхание всё никак не находилось. Конечности, мерещилось, прибавили в весе.

Плохо.

Хитрец гонял её по кругу без зазрения совести, выматывая. Пользовался её же тактикой, демон его раздери. Запыхавшаяся девушка сдавала позиции, а он, довольный, сверкал обнажённым торсом перед толпой курсанток.

Любимый козырь – проворство – проворство иной масти не бил. Мастерство мужчины впечатляло. С ним вернее переобуться в то, чего от неё не ждёшь. Сплюнув вязкую слюну, она припала на колено и, зачерпнув пригоршню снега вперемешку с песком, кинула в него. Офицер инстинктивно закрылся, за что немедленно поплатился – кулак столкнулся с челюстью.

Мужчина запнулся. На разбитой губе выступила кровь. Девушка, не позволяя ему опомниться, нанесла удары в корпус. Созерцатели разразились громогласными криками.

Триумф длился недолго: он, не поскупившись на силу, приложил по рёбрам. От боли девушка вскрикнула. Намучавшиеся лёгкие горели нещадно. Она устала. Избегать выпадов – наносить их! – становилось до одури сложно.

За усталостью тянулись ошибки. Она лягнула его в колено, однако оставила без защиты шею – и пропустила момент собственного падения. Грязный снег набился в рот.

(вставай! вст…)

Под потолком повозки висели самодельные звезды. Во сне звезды были настоящие – северное небо усыпано ими, как наряд мертвой невесты на погребальной церемонии – жемчугом.

Снег колол кожу: она распласталась на нём, набрала полный рот – но с ней поделились сухой одеждой взамен порванной, в передвижном «кабинете» арканиста вовсю топилась печка.

И не сидел на ней никто, пронзая гордость нахальной улыбкой. От нее душила какая-то тоска… потеряла. Забыла. Или не она? Чьи это воспоминания?

Лис поднялась с импровизированной лежанки из одеял и налила в стакан воды. Виски до слёз пронзали острые уколы боли. После потери памяти забираться в прошлое – своё ли, чужое – у неё выходило с сомнительным успехом. Потом раскалывалась голова, из ноздрей ручьём лилась кровь. С какой такой радости она увидела во сне этот странный инцидент?

— Кошмары, прелесть?

Сонхи, видимо, разбуженный её перемещениями, свешивался с тахты, бесцельно водя когтем по доскам пола.

— Джен Тэйт – это я? Почему я проходила экзамены на императорскую службу? Старуха никогда не связывалась с политиками, – вместо ответа бросила девушка.

— Тэйт… Тэйт… Тэйт… – задумчиво затараторил арканист. Даже пальцами для эффектности пощёлкал. – Впервые слышу.

Он едва договорил, когда уши – настоящие рыжие лисьи уши, которые при посторонних он маскировал заклинаниями – настороженно прижались.

«Ты обо всём догадываешься». Ей пришлось прикусить щёку, чтобы не обрушить на него порцию сердитых обвинений. Для арканиста её специфическая способность – «заглядывать» в прошлое людей, в основном бесконтрольно и беспорядочно – не секрет. В былые годы он приложил немало усилий для её обучения. Показал, как применять с пользой и вызывать видения целенаправленно – удавалось с разу на раз, но и то в сравнении с ранними опытами было прогрессом.