Лишнюю кровь Лис предпочитала не проливать. Мараться сверх запланированного не по ней. Коллеги скалились: мягкость их род деятельности не терпел, добряков сжирал. Не её проблемы. У неё с юности со стадным чувством не срослось – вот и на мнение толпы плевала с колокольни. Если кому-то не претило оставлять на заданиях дорожку из трупов, то однозначно не ей. Не любила – и точка. «Побочные жертвы» случались, чего скрывать, однако она старалась минимизировать их любыми доступными методами. Праведности ей это не накидывало, но от кошмаров избавляло. Более или менее.

Оставалось понадеяться на толстые стены. «И что они не спят вместе», – добавила она.

Механизм замка щёлкнул, оповещая о «чистом» исполнении. Лис тихо пересекла спальню. Выглянула в коридор. В кресле у окна, укрывшись шалью, дремала старушка. Полноватая, в платье лимонного цвета. На коленях – раскрытая газета и очки. Лампа на стеллаже слабо мерцала, на обоях шевелились длинные тени. Поморщившись, девушка отпрянула от дверного проёма. Кем бы ни приходилась женщина Катлеру, в её интересах не отрываться от кресла до утра.

Лис поёжилась от холода, окинула взглядом по-военному строгое убранство комнаты. Ничего примечательного. Интерьер словно отражал серый облик канцлера. В их дни, наполненные лозунгами о равенстве, богатым быть не принято, и предметы роскоши без жалости пускали с молотка ради идеи. В доме Катлера до революции могли висеть картины известных художников, полы – устилать маллийские ковры ручной работы… Усмехнувшись, она провела по корешкам книг на столе. У людей вроде него педантичность, впитавшаяся с молоком матери, сохранялась и в мелочах. Смена режима на таком не сказывается. По-видимому, он и при императоре не хвастался занавесками из золотой парчи.

В ожидании она открыла ящики стола, но обнаружила жёлтые листы, канцелярию и ножницы с узкими лезвиями, которыми орудовали в парикмахерских. Находка развеселила. На мгновение Лис представила, как великий и ужасный сподвижник Азефа Росса делает себе стрижку. Подходит к зеркалу, берёт расчёску, мастерски отмеряет посечённые концы.

Она приподняла их за металлическое кольцо, собираясь изучить бумаги под ними.

Чернота накрыла с головой, чтобы ровно через одно моргание она уставилась в зеркало чужими глазами.

— Неровно.

Прядь, зажатая между пальцами, правда оказалась короче остальных. Некритично и, в общем-то, неважно: там, куда он отправлялся, линейкой не измеряли. Внешний облик тоже оценивали в крайнюю очередь – хоть ремень болтается, хоть пуговицы на тужурке расстёгнуты. Поэтому придирался он только ради её возмущений.

С ними она не затягивала. Руки в боки. Смешно нахмурилась.

— Не вынуждай меня браться за бритву, Элерт Катлер!

— С твоими талантами цирюльника ничего другого не останется.

— Ты меня попросил, так что я снимаю с себя ответственность! – горячо возразила она, взъерошив его всё ещё мокрые волосы.

Он сглотнул, перехватил её ладонь и прижал к губам. В груди щемило и клокотало. Завтра поезд умчится к границе. Завтра он бросит её одну в огромной недружелюбной столице.

— Тебе идёт.

Без разницы – идёт или нет. В мутном от пара зеркале он видел её сосредоточенное покрасневшее от жары лицо. Сдавила тревога. Вновь захотелось завести малоприятный разговор об отъезде на север.

Сколько он поднимал тему? Раз пятьдесят? С её характером пятьдесят первый завершится фатально.

Неуловимое движение – и русая прядь упала на кафель, к его. Он повернулся. От потрясения внезапно пропал дар речи.

Она покачала ножницы за кольцо и быстро спрятала их за спину, не давая ему возможность отобрать.

— Я буду отрезать каждый день до твоего возвращения.

— На тебя сентиментальность нашла или сумасшествие? Что будет, если война затянется или меня убьют?

— Я побреюсь налысо, – констатировала она и, получив в ответ смешок, толкнула его в грудь: – Но, если ты потом приползешь живой-здоровый, я и тебя побрею, сукин ты сын.

Стиснув зубы, Лис надавила на виски. От боли рябило в глазах. Какого демона с ней происходило? Второе спонтанное видение за неделю? С этим явно что-то не так. Из-за Сонхи она лишилась контроля. Вспышки занимали всего несколько секунд – для кого-то ерунда, смехотворный промежуток. Для неё – срок, которым измерялось расстояние между жизнью и смертью. За несколько секунд можно получить кортиком по артерии. Если видения продолжат бессистемно возникать, рано или поздно кое-кто влипнет в переделку.