Би завязывает халат и щурится. Но дело не в его зрении. Ни ему, ни Олив невдомек, что Кувалда просто еще не распаковала новый телевизоре плоским экраном. Купленный в приступе расточительства. Би привез из своей мастерской маленький телеприемник. На экране помехи. Это все равно что смотреть на работающий снегоуборщик. В снегоуборщике появляется Росс Робардс и бубнит про художника в каждом из нас и про то, что для творчества нужны лишь воображение и практика.

Навыки

Мышечная память

Повторение

Мастерство

Это не повтор одной из его передач. Это прямой эфир. Это происходит. У него нет волос. Он выглядит изможденным, тощим. Но что-то привело его в ярость, и мрачная страстность делает его почти неузнаваемым.

Внезапно Росс Робардс перестает говорить. А он ведь всегда говорит.

Би решает, что у телевизора пропал звук.

Наконец Робардс произносит:

— Коллеги-художники! Сейчас, пока мы с вами рассуждаем, в мире искусства, в нашем мире, кое-что происходит, и не мне об этом судить. Так что я оставлю эту тему. Я находился здесь, в зоне комфорта, перед этой камерой. И пытался притворяться, что все в порядке. Что все само собой рассосется.

Би наклоняется вперед и увеличивает громкость; у него начинает крутить живот. Потому что он понимает. Понимает, о чем речь.

Робардс стоит на стадионе «Солджер-Филд», одетый в свою старую куртку морского пехотинца.

— Но ничего не рассосется. Это обман, фикция. Я такое уже видел. Правительственные меры — это полицейская операция и жертвы. И я этого не потерплю.

За спиной Би чихает крошечная церковная мышь. Это Олив.

— Нашла! План изготовления соуса барбекю на заказ.

Она завязывает халат, под мышкой у нее свернутые в трубку бумаги.

На телеэкране мелькает коллаж из произведений искусства.

— Какие красивые, — говорит Олив. И разворачивает бумагу.

Каждое из них — подделка. Некоторые под подозрением.

«Миграция» Табби.

— Должно быть, их сделала Кувалда, — говорит Олив, разглаживая бумагу.

Кресло.

Гроб.

— На нем твой инициал, — говорит Олив и оборачивается к Би. — Видимо, это был сюрприз для твоего…

Би шикает на нее как раз в тот момент, когда Робардс говорит:

— Это призыв к оружию!

Олив оставляет планы в покое, полностью переключив внимание на телевизор.

— Это призыв к оружию!!!

— Дакворт привел массы к фонтану, — говорит Би. — Робардс ответил.

Она просовывает руку под халат Би и дотрагивается до его сильного, напряженного плеча.

— Что это значит?

Би:

— Война.

Олив:

— Я устала от войны.

Точно неизвестно, кто открыл огонь по МСИ. И зачем. Может, виной тому помехи на линии, а может, кто-то что-то сказал или сделал профессионально подготовленным, работающим с неполной загрузкой бойцам, которые без формы выглядят как диванные овощи, вздыхают по временам, когда они были еще «о-го-го», и носят лицензированные футболки с именами спортсменов, которые и сейчас еще «о-го-го».

И да, мы можем утверждать, что среди этих бойцов, возможно, тоже есть художники. Иллюстраторы, татуировщики. Может, скульпторы или фотографы. Может, даже плотники. И, возможно, у них были свои причины пойти в армию. Старший брат, семейная традиция, благородный образ человека, выполняющего свой долг из любви к стране или ради оплачиваемого государством образования. А может, они были психопатами, преступниками. Но в настоящий момент, как и во время большинства массовых стычек граждан с государством, люди делятся на три группы.

Те, кто держит в руках оружие.

Те, кто держит в руках лопаты.

Те, кто делает заметки.

А может, это была петарда.

Или некто в черной футболке поднял пистолет или предмет, похожий на пистолет. Может, пейнтбольный маркер, хотя большинство гвардейцев их различают. Или, облачившись в камуфляж, решил, что эти типы ему не нравятся. А может, это был некто, кого мы знаем. Некто, не закончивший свою работу.

А может, это был губернатор Армстронг, обязанный Россу Робардсу жизнью.

Чуть раньше.

Образуется еще одна группа. В черных футболках. С белой буквой «И», размещенной чуть левее центра. Если вы подойдете поближе, то увидите, что на футболках написано: «Бита». Но буквы «Б», «Т» и «А» закрашены высыхающими маркерами, осталась только «И»{83}, видимая с расстояния в несколько ярдов.

Прибыв к МСИ с тихого «Солджер-Филда» (на первый взгляд поэтический фон для его целей, но явно не подействовавший на зрителей и сторонников), Росс Робардс понимает, что не следовало отстригать хвост. Без хвоста и вытертых джинсов, заботливо убранных сотрудником гардероба, он стал практически невидим. Только странная походка выдала бы в нем Росса Робардса из «Вы сможете». Эй, смотри, чувак на биопротезах. Из «Вы сможете». Но сейчас этот сказочно богатый король империи «Пи-би-эс» — гражданское лицо, и при нем нет оружия. Что делает его обычным человеком. Его так же, как всех остальных, толкают, пихают, пинают в борьбе за лучший обзор и лучшее место.