— Но ты ведь даже рассказать ему не сможешь о том, что произошло, — засомневалась я. — Если только я напишу обо всем письмо. Он сможет прочитать. А потом отнесет его в Дегару.

Так мы и сделали. Гайлеру пришлось провести в саду три дня, но он смог встретить его. Тем временем я от скуки сблизилась с хозяйкой. В доме Гаэтана можно было хотя бы читать, а здесь и вовсе ничего — только лежать на кровати и смотреть в потолок. Поэтому беседы со старушкой стали вполне так развлечением. Пришлось сказать ей, что сбежала от отца, который хотел насильно выдать меня замуж. А еще я помогала ей по хозяйству, и она даже снизила плату за комнату. Если бы пять лет назад кто-то сказал королеве Янте, что ей придется мыть полы и чистить овощи, она бы долго смеялась.

Больше всего меня беспокоило, что шар перестал расти и светился гораздо слабее, чем раньше. Возможно, дело было в том, что из-за волнений и тревоги любовные грезы никак не шли мне в голову.

«Ресс, ну помечтай, что ли, уже о чем-нибудь… эдаком, — с насмешкой упрекнул меня Гайлер. — Не видишь, шарик голодает».

— Какой-то он… неприличный, — буркнула я.

«А что делать, если вся магическая сила у вас, ведьм, в одном месте?»

— Язык придержи! Ты сам, между прочим, маг. И твоя сила была той же природы. Хотя и слабее.

До полнолуния оставалось совсем немного времени. Я так надеялась успеть, но, похоже, начало восстания откладывалось еще на месяц, а то и больше. И это было очень плохо. Если раскрыли одну группу, вряд ли остановятся. Как бы мы не оказались отброшенными назад. Кристалл Кристаллом, но собирать силы придется тогда с самого начала.

Накануне полнолуния перед сном я перечитывала последнее письмо Иттона, которое Митрис отдал Гайлеру, и на меня напала такая тоска. Почему-то показалось, что больше мы уже никогда не увидимся. Уснула в слезах, и вдруг кто-то дотронулся до моей руки.

Я открыла глаза и тихо вскрикнула: на краю кровати сидел Иттон.

— Ресс, я больше не мог без тебя, — сказал он.

Да, именно сказал! Что за чудо произошло?

Я потянулась к нему, забыв обо всем на свете. О Кристалле, об Алисанде — обо всем. Сейчас в этом мире были только мы двое. Лихорадочно срывая одежду, мы покрывали друг друга жадными поцелуями, сжимали в объятьях, и это во много раз превосходило все, что я могла себе вообразить. Пыл юного тела и опыт зрелости соединились, помноженные на страстное желание первой близости. Такого со мной не было никогда, да и не могло быть.

И с каким же разочарованием я поняла, открыв глаза, что это был всего лишь сон!

Губы еще горели от поцелуев, по телу волнами разбегались отголоски сладких судорог, в ушах стоял шепот — жаркий, бесстыдный. Но в окно уже заглядывал бледный утренний свет. С трудом сдерживая стон досады, я встала с постели, надела платье и вытащила из корзины прикрытый платком Кристалл.

Голубой свет потек из моих ладоней, и шар засиял, наливаясь густой синевой. Он словно пульсировал под руками, и с последней фразой заклинания вспыхнул так, что стало больно глазам. Два ярко-синих луча уходили в потолок, пронизывая его насквозь. Воздух стал густым, плотным и с трудом проходил через пересохшее горло. Все тело била крупная дрожь.

— Ресс, ты сделала это! — услышала я незнакомый мужской голос.

Иттон

«Такое чувство, будто что-то произошло, — сказал Митрис, когда мы сидели за завтраком. — Вам не кажется?»

— Да, пожалуй, — кивнула Лэрга. — Так бывает сразу после грозы. Воздух какой-то другой. Даже пахнет иначе».

«Нет, — возразил ворон. — Запах тут ни при чем. Это какое-то внутреннее ощущение».

Я молчал, прислушиваясь к себе. Ночью бродил по лесу в волчьем обличье, и меня грызла тоска по Ирессе, сегодня особенно сильная. Ближе к утру задремал под кустом, и показалась в полусне, что она рядом — только руку протяни. Открыл глаза разочарованно и почувствовал именно то, о чем говорил Митрис.

Что-то должно было случиться. А может, уже случилось.

С того дня, когда мы с Кармераном приехали в Бербис и поселились у Лэрги, прошло полгода. Я жил от письма Ирессы до письма. Всего одно в месяц — так мало. Мы договорились, что не будем пользоваться общественной почтой, а гонять Митриса из Дегары в Алисанду и обратно чаще раза в месяц было бы жестоко. Впрочем, особых новостей не было ни у них, ни у нас.

«Малыш растет, — писала Иресса так, чтобы понять не смог никто, кроме нас, — а больше ничего нового. И это хорошо. Очень скучаю по тебе».

Ну а дальше было о том, как именно скучает и о чем думает. От этих строк бросало в жар, я мог перечитывать их десятки раз. Потом было никак не уснуть, засыпал — и видел ее во сне.

Последние известия нас сильно встревожили. Гайлер перехватил Митриса в саду у дома и заставил прочитать письмо, в котором говорилось о том, что одна из групп заговорщиков была раскрыта. Кому-то удалось уйти, кого-то схватили. Гаэтана — тоже, по подозрению в том, что он был связным. А заодно и Агру. К счастью, Иресса успела скрыться. Она нашла убежище в одном из ближайших городков, где продолжала растить Кристалл. Гайлер вернулся к ней, а Митрис принес письмо нам.