— Может она сбежала? — предположил Ослябя, оглядев пустую комнату. Все вещи лежали на местах, намеков на обыск не было.

— Через окно второго этажа? — Джубал развел руками. — Вышла бы через двери тогда.

Эфит проверил сломанные ставни и покачал головой.

— Вряд ли в городке много умельцев, которые способны организовать похищение через высокое окно. На улице даже лестницы нет.

— Могли принести с собой, — предположил скорпион.

— И долго вы собираетесь строить догадки? — Эразм с недовольным видом возник в проходе. — Что-то мне подсказывает, что за похищения ответственен мерзавец с глупым именем.

— Гасик! — подхватили Эфит и Джубал одновременно.

Примерно через час Ослябя первым вошел в Грязный Телец. За ним подтянулись и остальные. Варвар и орк тут же насели на трактирщика, выясняя местный ассортимент. Эразм с отвращением оглядел заведение. На деревянном полу виднелись множественные пятна, валялся мусор, а подошва обуви то и дело норовила прилипнуть. Несколько столов занимали суровые и внешне непритягательные личности. Увидев таких в темном переулке, желание повернуть назад тревогой разорвет голову. Пахло дешевым алкоголем, луковой похлебкой и немытыми телами.

Единственный свободный стол находился в дальнем углу общего зала, под лестницей. Его-то и занял Ослябя, беспечно протискиваясь между стульев с отдыхающими. Местная клиентура возмутилась, но вид двоих громил у стойки на время погасил бурю. Куда больший интерес вызывали старик в синем и мужчина в белом, выглядевшие как те, у кого водится золотишко. А рядом с ними молокосос с короткой саблей на поясе, у которой позолоченная рукоять и изумрудики с сапфирами поблескивают.

— Кто тут Гасик? — Эразм прикрикнул. — Кто Гасик, спрашиваю?

— Эй, старик, — в середине зала один из мужчин отложил в сторону обнаженный кинжал, которым выковыривал грязь из-под ногтей, — а кто спрашивает?

— Лорд Эразм Деций Нарст Пифарей, но сомневаюсь, что в такой жалкой дыре кто-то слышал столь славное имя.

— А-ха-ха-ха, — рассмеялся незнакомец. На вид Брюзгливый не дал бы ему больше двадцати пяти зим, а потому не рассматривал в качестве главаря.

— Повеселился? А теперь позови мне своего атамана или кто тут у тебя за главного.

— Нету таких, — мужчина улыбнулся и щелкнул пальцами. Сидящие рядом с ним тут же освободили место за столом и отошли. — Садись, — его ладонь указала на стул, что стоял напротив — давай-ка сначала выпьем, не могу же я незнакомцу выдать весь расклад.

— Местная бурда плохо скажется на моем желудке, — отрезал Эразм, но все же занял предложенное место. Джубал и Эфит отошли к стойке.

Пока все внимание упало на наглого старика, к Ослябе подошел нищий, что до этого сидел на грязном полу немного поодаль. Он сунул паломнику смятый пергамент, улыбнулся беззубым ртом и поспешил наружу. Головорезы, сперва не приметившие его, препятствовать не стали. От нищего разило, как от грязно хлева. Раз уж бродяга сам покидал Телец, то зачем марать о него руки.

— А мне нравится твоя решительность, старик, — улыбнулся мужчина, сверкнув золотыми зубами, что полностью заменяли собой данные природой. — Только вот она граничит с глупостью, — он сделал большой глоток из металлического стакана и протянул его волшебнику. — На, выпей отличного таморского вина. Оно прямиком из Исиасполиса.

Эразм брезгливо поболтал жидкость в посуде, понюхал и отставил предложенное подальше.

— Эту ослиную мочу в Таморе даже слуги не пьют. Но откуда вам в такой глуши знать о благородном вине, — на лице Брюзгливого не дрогнул ни один мускул. — У меня очень мало времени и еще меньше терпения, парень. Поэтому веди сюда Нуруддина, что в театре на имперцев работал, и девицу, а я взамен тебе золота отсыплю, да вино посоветую.

В зале повисло тяжелое молчание. Незнакомец сверлил волшебника пронзительным взглядом, как делал это со всеми, но до сего момента каждый выказывал хотя бы толику страха. Руки бандитов и Караванщиков легли на оружие, если бы кто-нибудь решился выхватить его из ножен, то драка вспыхнула бы как сухая трава.

Вдруг на суровом лице мужчины вновь возникла улыбка, и он залился в истеричном и неуместном хохоте.

— А-ха-ха… Ох, — наконец выдавил он из себя, — а мне нравится этот дед! Сразу видно деловую хватку. Тебе повезло, я и есть Гасик, а потому мы совершим сделку. Нуруддин сейчас тут, — главарь кивнул головой и двое бандитов привели связанного мужчину в общий зал с верхнего этажа.

Лицо пленника отекло от побоев. Он кое-как видел правым глазом, что заплыл не так сильно, как левый. Его халат покрывали пятна краски, а вот обувь отсутствовала. Люди Гасика решили, что она еще вполне ничего и реквизировали ее для собственных нужд.

— А чего он босой? — атаман глянул на подручных.

— Э-э-э, ну…

— Ладно, Асмодей с ним, — Гасик махнул рукой. — Этот оборванец должен мне пять золотых монет. Еще пять за то, чтобы я проявил милосердие и отпустил его с тобой. И пять, чтобы я соизволил удержать своих людей от грабежа. Они уже приметили ваши кошельки и сабельку у того проныры, что жмется к двоим громилам.