— В общем эт… — мялся Ослябя под вопросительными взглядами. — Надо бы все же осмотреться. Шахриет вряд ли тут, но раз меня в ловушку изловили, то может тут и еще кто…

— Что-то ты недоговариваешь, — Эфит скривил лицо.

— А парень прав, — волшебник неожиданно поддержал ученика. — Может не во всех пропажах виноват Гасик.

Скорпион тоже высказался за продолжение исследования, надеясь использовать полученную информацию в одном важном деле.

На развилке Эфит осмотрел следы и установил, что в правое ответвление канализационные твари не совались, да и более того — это очевидно не люди, хотя и передвигаются на двух конечностях.

Ошалев от неуязвимости, орк первым отправился в нужный проход, закинув двуручник на плечо. Выйдя в просторную комнату, некогда служившую узлом трубопровода и резервуаром для накопления пресной воды, Шалилун остановился. Зеленоватый плохо видел в темноте. Орки, как и эльфы, отлично ориентировались в сумерках при свете звезд, но под землей искусственные источники света оказывались необходимы, как воздух.

Осмотреться, поводя вокруг себя светящимся мечом, здоровяк не успел. В него вновь ударили небольшие стрелы. Шесть снарядов отскочили от кольчуги, но седьмой просвистел у лица, оцарапав левый висок. Орк встрепенулся и бросился вперед, размахивая клинком. Два десятка красных огоньков тускло загорелись во тьме, словно кровавые звезды на ночном небе. В этот раз стрелки учли металлическую защиту, и целили в ноги, и голову. Зеленоватому повезло и в этот раз. Он запнулся о валявшийся на полу рыцарский щит и пролетел вперед несколько метров, больно ударившись лбом о стену. Стрелы прошли мимо.

Эфит не видел противников, а потому снова ударил огненными снарядами, но вновь не попал. Пламя озарило волосатые крысиные морды, скалившиеся на непрошенных гостей.

— Альфераны… — успел произнести Эразм, прежде чем его обогнули Варвар и Ослябя, ринувшиеся в бой.

Альфераны — гуманоидные разумные крысы, хоть и бывали трусливы, но имели жестокий и беспощадный характер. Ощущая превосходство в количестве, крысолюды без сомнений вступили в сражение.

Волшебник предпочел оставаться за проходом, но все же использовал заклинание «магический доспех», защитив союзников. Оно пришлось весьма кстати. Альфераны окружили Варвара и паломника, нанося удары в незащищенные части тела. Приключенцы поражали одного крыса за другим, но мертвых тут же заменяли другие. Крысолюды не имели доспехов, но в большинстве использовали человеческое оружие, хотя отвратительного качества и состояния.

Пламя Эфита металось от одного альферана к другому. В воздухе, спертом и до этого, повисла вонь паленой шерсти и плоти. Джубал же ожидал за его спиной.

Шалилун немного пришел в себя. Крысы, посчитав орка мертвым, опрометчиво повернулись к нему спинами, за что поплатились жизнью. Одним взмахом орк снял с плеч четыре головы, но тут же попятился, прикрыв лицо рукавом кольчуги, в который ударили стрелы.

Стоял невыносимый крысиный вой. Альфераны кричали, шипели, пищали. Их становилось все больше и больше. Эразм с трудом поддерживал заклинание, которое пришлось наложить и на зеленоватого, зажатого в угол двумя десятками тварей.

Баррак ад-Дин — капитан отряда Пустынных скорпионов, в который посчастливилось вступить Джубалу, постоянно говорил новобранцу о том, что месть — особое блюдо. Такое, которое не терпит спешки и огня. Оно требует холодной подачи, выверенной и бесповоротной. Сейчас Эфит казался совершенно беззащитным. Остальные не заметят, если нанести точный и молниеносный удар. Укол в спину, нырок в темноту и поминай как звали. Крысы прикончат остальных и сожрут их останки. В крайнем случае, можно по пути и волшебнику горло вскрыть. Что может быть проще?

Останется только доставить информацию командиру об артефакте, да отдать странный черный камень, что превращает близлежащие трупы в нежить. Но ведь требовалось еще отыскать потайной путь в город, а без союзников исследовать канализацию невозможно, да и необходимо спасти красавицу Шахриет… За эти мысли скорпион и зацепился. Уверил себя в том, что Караванщики Анвила все еще необходимы ему, а значит пора действовать.

Джубал приставил саблю к стенке. Поправил кинжал, что прятался под одеждой и, словно паук, взобрался к потолку. Выискивая выбоины в старой кирпичной кладке, скорпион без труда пополз мимо гущи сражения. На Ослябю как раз взобрался наглый крысолюд и колол его в шею ржавым клинком. Паломник вертелся, но сбросить врага не получалось, приходилось отбиваться от других. Каждый нанесенный удар по союзникам ослаблял мага. Эразм чувствовал, как его плечи тяжелели, а мускулы начинало трясти от напряжения, на лбу выступили мясистые, тягучие капли соленого пота. Из последних сил Брюзгливый концентрировался и поддерживал заклинание, но в любую секунду мог сорваться.

Незаметный для всех маневр под сводами потолка окончился внезапной атакой. Джубал прыгнул вниз. В полете скорпион выхватил два кинжала и обрушил их на большого крыса, что не участвовал в сражении. Эта особь руководила соплеменниками, извергая неприятные для человеческого слуха рыки и писк. Вождь альферанов махал перед собой длинным рыцарским мечом, который еще не успела пожрать ржавчина. Лезвия бесшумного убийцы беспощадно пронзили череп, войдя в него по самую рукоять.

Писк тут же смолк. Крысы остановились и испуганными глазками впились в бездыханное тело командира. Оно рухнуло, будто мешок. Альфераны бросились в рассыпную. Они, избавившись от оружия, скакали на четырех конечностях, чтобы поскорее удрать в нору. Скорпиону пришлось и самому спасаться. Он едва успел вновь забраться на стену. Беснующий поток крыс хлынул мимо, и через минуту в помещении воцарилась тишина.

Пока приключенцы приходили в себя, Ослябя не медлил. Он сразу заприметил в углу растерзанное тело. Обезображенная голова, на которой еще сохранялись остатки тканевого капюшона, была неестественно завернута набок. Паломник перекрестил убитого и принялся шарить в изорванных лохмотьях.

Шалилун рассматривал стальной щит, примеряя его на руку. Джубал и Эфит спешили проколоть головешки мертвым, чтобы те не восстали в виде нежити. Эразм тяжело дышал, прислонившись к стене, а Варвар с опаской осматривал вырытый альферанами широкий лаз, ведущий в нору. Никто и не заметил, как Ослябя вытащил кожаный тубус и спрятал его под кольчугу.