– Снег… и огонь… – просипел младший герцог. – Откуда там снег, Эль? И откуда… огонь?

Тошнота рванула к горлу так резко, что я порывисто склонилась над медным тазиком для умывания. Исторгла из себя и северный завтрак, и остатки искорок. Вытерла лицо полотенцем, зажмурилась, не в силах смотреть в глаза своему мужу. И, шатаясь, на ватных ногах выбежала в замковый коридор.

– Почему? – уткнулась бешеным взглядом в благородное лицо леди Кетрисс.

– Эллайна…

– Боги севера, почему? Почему вы ему не рассказали? – голос сорвался на крик. Я растерла докрасна щеки, взлохматила волосы. Ослабила удушающе тугой ворот платья, сорвав пару пуговиц. – Зачем оставили это унижение для меня?

Я скатилась по каменной стенке на пол, сжалась в тугой комок, оцепенела, заморозилась накрепко… Нет, мой огонь меня сейчас совсем не грел.

***

Нетфорд

Проскоблив спиной стену, ланта Экарте сжалась у его ног и замерла. С высоты герцогского роста она напоминала небольшой валун, обернутый серо-голубой шерстяной тканью. С огненно-золотой вершинкой замотанных в узелок волос. Девушку било дрожью, тонкие пальцы вздрагивали, изо рта доносился тихий поскуливающий присвист.

– Эллайна, тебе нужно встать, – Кетрисс склонилась над южанкой, пытаясь разогнуть, расправить этот комок. Но девушка не двигалась: лишь присвист стал громче, и к нему прибавилось характерное хлюпанье.

– Зачем вы со мной так? Я разве виновата в чем-то перед Севером? – Эллайна подняла мокрое лицо, сверкнула огромными глазами, полными слез.

Смотрела ровно так, как вчера в саду. Диким затравленным зверьком, отправленным на заклание. Поскуливала жалобно, согнувшись под неподъемной ношей.

Если бы мог, он бы снял ее с хрупких девичьих плеч. Перекинул бы на свои – крепкие и к тяжести долга давно привыкшие.

– Нет, нет, дитя… Ты спасла крепость, щедро одарив огнем, какая в том вина?

Жена Эрфорда, заменившая братьям мать, обеспокоенно поджала губы. Она была женщиной спокойной, доброй, исполненной благородства. Но при нужде обретала твердость духа и истинно северную крепость, не всякому ташерцу доступную. Иногда казалось, что на леди Кет, а не на старшем герцоге держится граксова крепость.

– Вы хотели долг Юга, я его отдала… Исполнила все, что обещал вам дядя. А вы меня… туда!

– Эйдан отказывался кого-либо принимать, – Кетрисс сочувственно сжала трясущееся плечо. – Хотел видеть только жену, даже лекаря не слушал. Нэд, да скажи хоть ты?

Слов в горле не обнаружилось. От голубого взгляда, полного обиды и невысказанной боли, Нетфорд позабыл родную речь. Исправить содеянного он уже не мог и понимал, что бремя придется разделить поровну. Еще неизвестно, кто согнется до земли первым.

Внутренности жгло чужим огнем. Их еще вчера ошпарило, и кожа на ладонях до сих пор горела, словно Нэд необдуманно коснулся раскаленного лезвия.

Кетрисс понимала. Не могла не понимать, какого рода жертву принесли они в том саду. Жена дяди хоть и слаба магически, но умом не обделена и в Ташере живет с рождения.

– Я поговорю с Эйданом. Объясню все… в деталях, – нахмурился Нэд и без всякой охоты покосился на дверь, за которой лежал раненый брат. – Вам лучше вернуться в свои покои, ланта Эллайна.

Узел плаща, неудачно свернувшийся на шее, сдавливал горло и никак не желал ослабляться. Нетфорд с большим бы энтузиазмом прошелся ночью по Мертвому лесу, чем сейчас – по коридору, ведущему к нижним покоям.

***

Окно, зарешеченное от вторжений «ташек» – мелких северных птичек, питающихся садовой мошкарой, – было открыто. Будто из клетки, Нэд наблюдал знакомый заснеженный пейзаж.

– Откуда там огонь, брат? – с болью в голосе протянул Эйдан.

– Наш дядя хорошо осведомлен о древних законах и брачных ритуалах Ташера. Ланту Эллайну познакомил с родовой магией другой Эквенор, – уклончиво буркнул Нэд и резко задернул штору. Огонь, танцующий на вершинах башен, резал глаза жутковатой истиной.

Вчера он действительно сделал это. Соединил свою магию с даром чужой жены. В третью Великую ночь, завершив чужой брачный ритуал… Не имея на то никаких прав, кроме одного – самого древнего и весьма дурацкого. И не в праве поступить иначе.

Дядя Эрфорд вчера позабыл упомянуть, что единение магии необратимо. Сколько бы Эйдан теперь ни скреплял брак с «дражайшей невестой», его ветру уже не заполучить этих искр. Все они послушным клубком роились в животе Нэда и не желали оставлять его в покое.