«А это что за Лес такой? Сирина про него не рассказывала! — удивился Дарен, но виду не подал».

Они выбрались за стены и отошли шагов на двадцать от городских врат.

— Что ж, Дарен. Пора прощаться!

Сирина обняла его и погладила по волосам. Дарен вздохнул полной грудью. Воительница пахла лесными травами и чуть-чуть родниковой водой. Он зажмурился, чувствуя, как на глаза накатывают слёзы.

— Не надо, — воительница мягко отстранила его и отступила на шаг назад. — Всё будет хорошо.

Её воспитанник хлюпнул носом.

— Обещаешь?

— Даю слово! — ответила Сирина.

Она обернулась к Илье.

— Что же, Илюша. Всякое между нами бывало. И хорошее…и плохое. Хорошего было больше, — воительница улыбнулась. — Я в это верю. Теперь свидимся мы не скоро. Береги Дарена.

— Сберегу, — он взял ладони Сирины в свои. — Только вернись.

Воительница несколько мгновений смотрела Илье прямо в глаза, а затем едва заметно кивнула. Провела тыльной стороной ладони Дарену по щеке и смахнула набежавшую слезу. Отступила на шаг назад и взмыла белой совой в небо.

Дарен и Илья долго смотрели на неё, пока белая точка окончательно не растворилась в лазурной дали.

— Пойдём, — велел богатырь. — Пора тебя с дружиной младшей познакомить.

Вот уже целую седьмицу Дарен жил в Башне. Малая дружина, состоящая из двух десятков парней в возрасте где-то между шестнадцатью и двадцатью годами, размещалась в просторном помещении, заставленном двухуровневыми полатями.

Дарена там встретили без особой вражды, но со сдержанной настороженностью. Сирина была права, слухи о метке Мораны и о его бое с Никитой разлетелись мгновенно.

Первые два дня Дарен только и делал что ел, да спал. Всё-таки их бегство из Леса и схватка с кожемякой отняли у него гораздо больше сил, чем он думал. Хвала лесным богам, у дружинников хватило ума не задирать его и не лезть с расспросами.

Прислушиваясь к их разговорам, Дарен с удивлением узнал про вещий сон волхва Варуна о готовящемся весеннем набеге виргов.

«— А почему Илья ни слова об этом не сказал? И князь не обмолвился…а ведь это важно! — подумал он».

«— Тебя Никита точно по башке не бил? — съехидничал внутренний голос. — Морана могла им всем голову заморочить, чтобы Сирина поскорее с острова улетела. А теперь всё, поздняк метаться!»

Дарен продолжил прислушиваться к беседе дружинников. У него сложилось впечатление, что к словам принявшего лютую смерть Варуна те относились без должного почтения и веры. Кажется, к набегу готовились, но его не ждали. Или наоборот, виргов ждали, но к их приходу не готовились.

На третий день рано утром к нему пришёл Илья. Они вышли на задний двор, туда, где изучали воинское искусство дружинники. Здесь стояли врытые в землю деревянные столбы, все в царапинах и трещинах от сотен бросков метательных ножей, парочка набитых соломой чучел для тренировок лучников, подставка для учебных мечей, да лавка. Земля была тщательно засыпана песком, доставленном с берега моря-океана.

Дарен прихватил с собой двуручник (теперь он даже спал с ним в обнимку), но Илья протянул ему учебный деревянный меч.

Зарев, — позвал он белобрысого парня лет восемнадцати. — Встань с ним.

Дружинник поднялся и скинул тулуп, оставшись в одной рубаке. Жилистый, на полголовы выше Дарена, он взял меч из стойки и стал в оборонительную позицию.

— Начали! — скомандовал Илья и быстро отступил назад.

Мечи столкнулись с сухим треском. Потом ещё раз. И ещё.

«Да. С Сириной тебе не ровняться, — подумал Дарен».

Уроки воительницы не прошли даром. Воспитанник ведьмы легко ловил удары и Зареву никак не удавалось обойти и пробить его защиту.

Дружинник начал злиться. Ну ещё бы, он, потративший годы на совершенствование искусства боя, не может одолеть какого-то подростка! Зарев покраснел и прикусил губу.

Он атаковал, целясь в лицо Дарену. Воспитанник Сирины отбил клинок, да так ловко, что меч буквально вырвало из рук дружинника!

Зарев замер, не понимая, что происходит. С него градом покатился пот, сжав кулаки он…

— ДОВОЛЬНО! — рыкнул Илья. — Сядь на лавку.

Дружинник мгновенно подчинился.

— Неплохо, — богатырь задумчиво потеребил бороду. — Покажи теперь, как ножи метаешь.

Дарен хмыкнул. Начиная с семи лет, ножи кидать его Молчан в дивьих пещерах учил. Из любого положения, на свет и в полной темноте, на звук и в кромешной тишине.

Он подошёл к столбу и выдернул оттуда пару загнанных наполовину лезвия ножей. Отойдя на двадцать шагов, резко обернулся и с двух рук бросил их в цель. Трижды перевернувшись в воздухе, ножи воткнулись на расстоянии в полпальца друг от друга.