Чтобы попасть в город, нужно было переправиться по мосту через Студенец, дать крюк и проехать через ворота, над которыми высилась деревянная башня, по размерам не уступающая Московской. За ней начинались слободы, где на месте сгоревших изб стояли новые – добротные, срубленные из толстых сосновых брёвен.

– И башню отгрохали, и дома заново отстроили… Когда успели? – вновь начал ахать Денис.

– Чему ты дивишься? – усмехнулась Инжаня. – Боборыкин раньше воеводой был в Шацке. Связи завязал. Тамошние помещики в Томбу крестьян шлют. В помощь воеводе. Лес валить. Брёвна возить. Город строить.

– Взапрок дельный воевода, – сказал Денис.

– Ты всё ещё хочешь к Боборыкину? – насторожилась Варвара.

Тот в ответ тяжело вздохнул.

– Хочешь, значит… – грустно сказала жена.

– Толганя, мы зачем сюда приехали? – вмешалась в их разговор Инжаня. – Семейные ссоры устраивать или колосник покупать?

Торг располагался недалеко от Московских ворот – как раз там, где два месяца назад козловцы устанавливали дубовые щиты и где Денис впервые в жизни бился с татарами. Теперь там ничего не напоминало о сражении двухмесячной давности. По краям площади тянулись торговые ряды. С южной стороны продавцы разложили на прилавках ткани, меха и одежду, с восточного края продавалась ества, а с западного – скобяные товары и утварь.

Только с севера не было ни лавок, ни подвод, ни лотков. Там высилась недавно построенная деревянная церковь Знамения, а чуть правее, ближе к Московским воротам, находились кабак и постоялый двор с харчевней.

Продовольственные ряды всем видом показывали, что вчера был вержи – «день крови». Прилавки ломились от ещё не распроданного мяса и ливера, свиных ножек и голов, тушек кур, уток и гусей.

Солнце уже перевалило через зенит и начало снижаться, и на площади людское бучило замедляло своё кружение. Постепенно редели толпы покупателей. Коробейники складывали лотки и оставляли их у лавочников. Продавцы, чтобы поскорее распродать остатки товаров, сбрасывали цены. Уезжали домой опустевшие повозки, вместо них становились новые – те, что приехали издалека и успели к шапошному разбору.

Инжаня велела Валгаю примостить телегу возле подводы с мясом.

– Здесь неподалёку лавка одного купчика, – пояснила она. – За пуд мёда даёт восемь алтын. К нему пока не поедем, попробуем продать дороже.

Валгай спустил с телеги две кадки. Инжаня села на одну из них, а другую открыла, чтобы запах лесного мёда растёкся по пространству вокруг повозки.

Первый покупатель не заставил себя ждать. Подошёл к телеге с пустым горшком, спросил:

– Почём медок, мордва?

– Рубль за пуд, – ответила Инжаня.

– Побойся Бога! Таких цен даже в Москве нет. Ну, восемь алтын за пуд, ну, десять…

– Ты разве пуд берёшь? В руках горшок на два безмена[1].

– За безмен по алтыну заплачу. Хорошая ж цена. Из здешних купчиков тебе никто столько не даст.

– Хорошая-то хорошая… Ну, наложу я тебе горшок мёду, а что с остатком делать? Куда его девать? Кто ж у меня купит неполную пудовку? Или прикажешь мне до утра её продавать? Нет уж! Ежели всю кадку берёшь – будем ладиться. Нет – ступай своей дорогой.

Покупатель вздохнул и отошёл от несговорчивой мордовки. Подходили к ней ещё три слободских жителя, но и у них с ничего не получилось.

– Инжаня, почто так дорого просишь? Втрое ведь цену задрала… – спросил Денис.

– Дурак налетит – купит и по рублю. Нам выгода будет. Бывало ж такое. Умный торговаться начнёт. Поладим как-нибудь.

Они простояли ещё порядочно, прежде чем подошёл дьячок из церкви Знамения.

– Батюшка послал за воском. Есть у тебя?

– Три рубля за пуд. Сколько нужно?

– Пять безменов.

– Всего-то? – разочарованно скривила губы Инжаня.

– Батюшка сказал «пять безменов».

– Тогда по семь алтын за безмен.

Дьячок купил воск, не торгуясь, и побежал с ним к храму. После него к подводе долго никто не подходил, и Денис крепко забеспокоился: продажа мёда затягивалась, а лещами никто даже не интересовался.

– Приехали-то мы за колосником, – напомнил он. – Успеем ли купить?

– Найдём твой колосник… если он вообще тут есть, – махнула рукой Инжаня. – Это тебе он нужен, а я за денежками сюда приехала.

Денис толкнул жену:

– Толга, помоги мне спуститься с телеги. Один пойду к скобяным рядам!

Варвара нехотя спрыгнула на землю и протянула мужу руку, но тут к подводе подошли пятеро стрельцов. Один из них – рыжебородый, в кафтане с меховым подбоем – впился в Инжаню крохотными острыми глазками:

– Откуда липец, хозяйка?

– С низовьев Челнавки, – расплывчато ответила Инжаня. – А как ты понял, что это липец? По запаху или по цвету различаешь?

– А то нешто! – ответил он.