– Пойдёт судно? – спросил он.

– Почему же нет, – ответила Инжаня. – Поверил, значит, что я ворожея?

– Раз Васька говорит… – ответил кузнец. – Давно его знаю. Обманывать меня не станет.

– Тогда найди мне чистую тряпку и подумай, как водрузить судёнко на огонь, – велела ему Инжаня.

Хозяин кузницы отыскал три старых молотка без рукояток, положил вокруг пламени горна и поставил на них ендову.

– Теперь качни мехи, но чуть-чуть. Нам сильного огня не нужно.

Когда вернулась Варвара, Инжаня растопила воск и влила в него чёрную жидкость, которой лечила Дениса.

– Кузнец, оголяй спину! – распорядилась она.

Тот безропотно снял рубаху и лёг на скамью. Инжаня пропитала горячим воском онучу, подождала, когда та немного остынет, и приложила к пояснице кузнеца.

– Теперь поклонимся Железному деду, покровителю мастеровых! Повторяй за мной, Толга! – сказала она и тихо запела:

Кшнинь-атя лама керяй.

Лама цюрай, шувта керяй.

Кшнинь карьхть пильгсонза.

Кшнинь карькст карьхтьсонза.

Кшнинь щапт ронгсонза.

Кшнинь шяярь прясонза.

Кшнинь сакал шамасонза.

Кшнинь-атя, лама керят!

Лама цюрат, шуфта керят.

Канда керят, керить морганза!

(Железный дед много рубит.

Много заклинаний произносит, когда дерево рубит.

Железные лапти на его ногах.

Железные бечёвки у его лаптей.

Железная одежда на его теле.

Железные волосы на его голове.

Железная борода на его лице.

Железный дед, много рубишь!

Много заклинаний произносишь, когда дерево рубишь.

Когда бревно рубишь, обруби его сучки!)

Варвара вторила ей октавой выше.

– Ты всё поняла, Толга? – спросила Инжаня, закончив петь заклятье, и сама же ответила. – Я попросила Железного деда вырубить «сучья». Это болячки в пояснице. Железный дед их удалил.

– Да неужели? – язвительно спросил кузнец.

– Лежи, не шевелись! – цыкнула на него Инжаня.

– Горячо, однако…

– Терпи!

Наконец, Инжаня сняла тряпку со спины кузнеца и разрешила ему встать.

– Теперь у меня спина станет, как у двадцатилетнего? – недоверчиво поинтересовался он.

– Я ворожея, а не чародейка, – ответила Инжаня. – Молодым тебя не сделаю… но поясница ведь уже не так болит, правда?

– Да… Вроде, да…

– У тебя жена есть?

– К чему ты спросила?

– Пусть греет твою спину кажный день. Горячим воском. Давай теперь свою решётку, и мы в расчёте.

Хозяин мастерской отдал колосник и нацарапал гвоздём на штукатурке памятку, как лечить спину. Инжаня убрала в котомку склянку с остатками чёрной жидкости и поднялась со скамьи.

– Теперь мне пора, – сказала она и, не мешкая, вышла из дымной кузницы на свежий воздух.

Денис и Варвара последовали за ней. Поротая Ноздря ненадолго остался в мастерской.

– Вишь, кого я тебе привёл! – шепнул он кузнецу. – Волховку и ведунью, не кого-нибудь! Средство она тебе дала от больной спины, колдовское заклятье нашептала. Она за свои услуги большие деньги берёт, а тебя, считай, задарма полечила. За какой-то ржавый колосник! Ты же ж его выбросить хотел…

– К чему бы клонишь?

– Ты сегодня с прибытком. На дольку могу надеяться?

Кузнец вздохнул и протянул Василию две серебряные копейки.

– Благодарствую, – поклонился ему Поротая Ноздря.

Пока они говорили, Варвара не могла насмотреться на вечернюю реку. Студенец был словно залит пламенем: в мелких барашках отражалось заходящее краснеющее солнце. Перед ним высилась сложенная из свежих брёвен башня Никольских ворот, а на противоположной, северной стороне простиралась до горизонта бурая осенняя степь, которую прорезали ручейки, словно вены грудь сказочного богатыря.

Денис со смятенным видом стоял рядом с ней.

– Чего это ты такой перепуганный? – усмехнулась, глядя на него, Инжаня. – Не бойся, не скажу Василию, что ты кузнец.