— Все тихо? — спросил Ярослав, остановившись подле кметей.

Прищурившись, он вглядывался в темноту вдалеке, словно кого-то ждал. По правде, после того, как снес князь голову хазарскому посланнику да взашей выгнал хазарский отряд прочь из княжества, может, и впрямь стоило им всем вскорости ждать новых гостей... Али вестей. Немудрено, что князь не спал ночами.

В тот вечер пару седмиц назад Горазд впервые за все время на Ладоге услыхал среди кметей голоса супротив князя. Мол, погорячился Мстиславич, напрасно хазарину голову снес. Мог бы и живым восвояси прогнать. И так с каганатом мира нет, к чему еще пуще раздор промеж ними сеять? Да и за кого Ярослав вступился — за чужого, пришлого мальчишку. Он ему такой же родич, как седьмая вода — киселю...

Горазд так удивился, что даже позабыл за князя вступиться. Хоть и без него хватило гридней, кто положил конец любым толкам. Уж всяко не кметям Мстиславича уму-разуму учить. Гаркнув, сотник Стемид пообещал укоротить особо болтливым языки, и разговоры стихли.

Стыдно сказать, но Горазд содрогнулся, когда князь опустил меч, и голова хазарина покатилась по мерзлой земле. Знамо дело, не от страха. Но не ожидал такого от князя, вот и дернулся. Мало кто ожидал. Может, и никто вовсе.

— Все тихо, князь, — отозвалась Чеслава.

Со стороны городища донеслись особенно громкие крики, и все трое поглядели в ту сторону, думая каждый о своем. Еще по утру неясно было, отпустит ли князь кметей колядовать да рядиться в вывернутые наизнанку шкуры. Но было все в округе тихо и спокойно, и потому, конечно же, Ярослав отпустил. Следовало воспеть сызнова родившегося бога Коляду да собрать подношения, не забыв одарить хозяев избы добрым словом. Иначе будет неурожайным, голодным грядущее лето, не родятся на полях хлеба.

— Добро, — кивнул Ярослав и, потрепав напоследок Горазда по плечу поверх тулупа, развернулся и пошел в другую сторону: к гридням, стоявшим в дозоре напрочь них.

— Тревожится, — негромко сказал Горазд, проводив князя взглядом.

— Хазары трусливы, — Чеслава скривила в усмешке перебитые шрамом губы. — Они никогда не нападают первыми в открытую.

— Почем знаешь?

— Служила раньше князю, который с ними люто воевал. Сосед князя Некраса... был. А потом сынки его вотчину не поделили, уделы раздробили... — она разочарованно махнула рукой.

А вот Горазд задумался совсем об ином. Глядел на Чеславу да размышлял, сколько же ей минуло зим?.. Не в лоб же ее о таком спрашивать!

— Из-за княжича Святополка наш князь тревожится, — немного погодя уверенно заявила воительница. — Утек тот куда-то.

Он дернулся, услышав знакомое имя, и смутился. Вроде позабыл уже о позоре своем, но каждый раз словно кипятком окатывало, когда княжича при нем поминали.

— С дружиной-то? — недоверчиво переспросил Горазд. — Как смог-то?

— Дурное дело нехитрое, — Чеслава равнодушно пожала плечами. — Княжество большое, люди живут кучно. Простора — хоть ложкой хлебай.

— А ты многим князьям служила? — невпопад спросил Горазд, и воительница скосила на него единственный глаз.

Она удивилась про себя, а вслух же сдержанно сказала:

— Нескольким.

«Несколько — это всяко больше двух. Может, даже и трех», — удрученно подумал княжий кметь Горазд и повесил вихрастую голову, покрытую теплой шапкой. По всему выходило, воительница старше его зим на шесть.

— Гляди! — Чеслава резко схватила его за запястье, повернув в сторону темнотищи за воротами.

Казалось, там вдалеке что-то двигалось: какая-то черная точка пробивала себе путь по снегу. Всадник?.. Они вглядывались в ночь еще несколько мгновений, затем Чеслава отпустила его руку и взялась за лук. Натянув тетиву, она прицелилась одним глазом и велела Горазду.

— Ступай за князем!

Горазда с частокола как ветром сдуло. Пока спешил к терему, услыхал, как воительница крикнула, чтобы непрошенный гость, кем бы он ни был, замедлился, иначе получит стрелу прямо в шею. Он взошел на крыльцо, дернул дверь, влетел в сени и на свою удачу столкнулся с князем прямо подле всхода. Едва завидев его встревоженное лицо, Ярослав нахмурился.

— Там за воротами кто-то. К терему скачет, — выпалил Горазд, едва переведя дух. — Один пока вроде.

Кивнув, князь бросился из терема прочь, и кметь — следом за ним. От беготни в тулупе тотчас стало жарко, и он весь взопрел, пока сызнова поднимался на частокол. Оказавшись наверху, услыхал обрывок разговора Чеславы с князем. А справа к ним уже спешил один из стоявших в дозоре с другой стороны терема — старший гридень Лутобор.

— ... он один, княже, — воительница указывала рукой куда-то вперед.

— Что приключилось, батька? — спросил Лутобор, сровнявшись с Гораздом. — Никак ряженые в лесу темной ночкой заплутали? Али сам Коляда к нам в терем явился?

— Нет, не ряженые. И не Коляда, — помрачнев лицом, Ярослав покачал головой. Он все продолжал смотреть в сторону, куда показала Чеслава, силясь что-то углядеть. — Кто-то едет к терему.

— Вроде помедленнее пошел, как я его окликнула, — с сомнением в голосе произнесла воительница.