Он был, конечно, прав. Она и впрямь его боялась. Нынче уже гораздо меньше, чем сперва, но все же...

— Всем рот не заткнешь. Бояре всегда будут говорить, на то они и бояре, — Ярослав медленно гладил ее по волосам на затылке, пропуская сквозь пальцы густые пряди. — Тем паче, обо мне, — его лицо ожесточилось, посуровело.

Почувствовав эту перемену, Звенислава подняла голову и посмотрела в его глаза. Горечь его взгляда невидимой пылью осела у нее на губах. Невыносимая жалость заполнила ее глупое сердчишко, и она с трудом преодолела желание выплеснуть ее на мужа без остатка. Он не примет и не поймет, она это знала.

— Пускай говорят, — сказала она твердо и осторожно, наугад дотронулась пальчиками до его щеки над бородой. Он не отстранился, не отпрянул, замерев под нечаянной лаской, и Звенислава уже увереннее провела ладонью по его лицу. — Я тоже не буду слушать.

***

После памятного разговора с мужем на многое стала Звенислава смотреть иначе. Совсем по-другому взглянула она на его частые трапезы с боярами, когда засиживался Ярослав с ними допоздна и в терем возвращался уже глубокой ночью. И что ни одну ловиту с дружиной он больше не пропускал, и что Посвящение велел провести неурочно: все ждали, что будет оно токмо весной.

А вот на боярина Гостивита княгиня старалась и вовсе не смотреть, коли случалось им в княжьем тереме встретиться али на торгу. И на дочек его, которых у себя в горницах привечала вместе с прочими боярышнями, глядела она теперь с прищуром. От совместных прогулок верхом с Чеславой да братом Желаном Звенислава отказалась. И себя беречь надо, ведь носит она под сердцем дитя. И чтобы лишнего повода позлословить никому не давать. Она не шибко кручинилась, рассудив, что коли так хоть самую малость будет Ярославу полегче, то она уж как-нибудь потерпит.

Звенислава впервые задалась вопросом, а знают ли на Ладоге, что сперва княгиней должна была стать Рогнеда? И отчего не сладилось промеж ней и князем сватовство? А коли знают, то что мыслят о поселившейся в тереме княжне? Какими глазами смотрят на Ярослава да на нее саму?..

Да. О многом она раньше не задумывалась.

Где-то седмицу спустя, когда в тереме только и говорили, что о приближавшемся Карачуне да зимнем солнцевороте, Ярослав по утру остался в тереме, и они трапезничали впятером: вместе с девочками да братцем Желаном. Рогнеду за один стол с князем, конечно же, не позвали.

Звенислава с удовольствием пила кислый взвар из лесных ягод и едва притронулась к блинцам. Не так давно начала ее одолевать по утрам тошнота. Доброгнева Желановна, да будет благословенна ее память, успела в свое время рассказать и ей, и Рогнеде, что бывает с женщиной, когда та носит дитя, и потому Звенислава о многом знала и не сильно тревожилась.

— ... колядки отпустишь?

Любава, которая уже с месяц никак не могла дождаться Коляды да колядок*, смотрела на отца горящим взором. Она нетерпеливо качала головой, и подвески-бусинки на ее серебряном очелье негромко звенели ей в такт.

— М-м-м-м, — пребывавший в благодушном настроении Ярослав с сомнением покачал головой. — Не малы ли вы обе? Повечеряем все вместе, спустим с холма священное солнечное колеса и будет. В терем возвратитесь, спать.

— Батюшка! — выкинутым из гнезда птенцом заверещала Любава. — И ничего мы не малы! Ну, пусти нас колядовать! А Желан за нами приглядит, он обещался! — и она стремительно обернулась к сидевшему напротив нее мальчишке.

— Князь Желан Некрасович, — поправил отец, и Любава надулась.

Звенислава тихонько покачала головой. Как-то упустила она, и когда успела старшая княжна сдружиться с ее младшим братцем?.. Как токмо тетка Бережана дозволила?.. И она тоже хороша! За Любавой глядеть нужно в оба.

— Я бы и правда мог, Ярослав Мстиславич, — откашлявшись, негромко сказал Желан.

Смотреть на князя али на сестру он почему-то не решался.

Не сильно вперед он по зимам ушел от Любавы, а уже величают его князем да спрашивают, как с равного, со взрослого. А ведь еще летом они с братом украдкой уплетали горячие пирожки и болтали со Звениславкой, безродной княжной, о том, что удалось подслушать.

Желану бы самому нынче ждать праздника Зимнего Коловорота да колядок с нетерпением.

— Вот, батюшка! — оживилась Любава, заполучив поддержку. — Князь Желан Некрасович за нами присмотрит!

Ну, девка.

Звенислава с трудом подавила улыбку, переводя взгляд с падчерицы на младшего брата. Коли согласится Ярослав на сватовство, будет мужем Любава вертеть с младых зим.

— Как мыслишь, Звениславушка? — спросил муж, и три пары молящих глаз тотчас уставились на княгиню.

— Почему бы и не отпустить, — она не стала томительным молчанием терзать Любаву, уже едва не подпрыгивавшую на лавке от нетерпения. — Дочки не шалят, наказы тетки Бережаны исполняют исправно...