Я сцепила зубы, понимая, что извиниться все же придется, если не хочу здесь задержаться.

— Прости, я не должна была тебя избегать.

Он глухо рассмеялся, откинулся на простыни, закинув руки за голову.

— Извинения приняты. Так что ты собираешься с ним делать?

Честно слово, я об этом не думала. Отпустить не выйдет. Оставить себе? Что-то вроде необычной канарейки или кота. Очень странного пушистого кота.

— Оставлю пока в подвале.

Джо подскочил с кровати и замахал руками.

— Не-не-не, дорогуша. Никаких подвалов. На какого рогатого… — бес залился возмущенным писком, парень скосил на него глаза. — Прости, дружище, — и снова уже мне: — На кой он мне-то сдался?

— Но ты же тоже…

Он резко поднялся с кровати, в несколько шагов сократил расстояние между нами. Я подавилась воздухом и замерла.

— Что тоже? Нечисть? У меня нет хвоста, если ты об этом. Но…, — губы растянулись в ехидной улыбке, глаза опасно заблестели, — если не веришь, можешь взглянуть сама. — Его пальцы потянулись к штанам, норовя вот-вот их приспустить, дабы доказать отсутствие этого самого хвоста.

— Нет! Прекрати сейчас же! — воскликнула я на пару тонов выше, чем следовало, зажмурилась. Уж на голую мужскую задницу я смотреть точно не желаю! Когда открыла веки, парень уже опустился на постель и задумчиво смотрел на клетку, подперев ладонью щеку.

Я попыталась вновь:

— Пожа-аалуйста, что тебе стоит? Всего на пару дней, пока матушка не уедет, потом заберу.

Он потер виски.

— Первый, — простонал парень.

Я не удержала неуместный смешок, как-то нездорово развеселившись такому призыву от нечистого. Первый охотник — основатель Империи ныне упоминался кем угодно в любой ситуации. Славный маг, собравший последователей. В прошлом они объединились и совместным заклинанием создали Грань. В те давние времена в мире творился хаос из-за восхождения Тьмы — так называли тогда самое опасное исчадие, несущее разруху и смерть. Тьма была заточена, а вместе с ней и другие существа. На свободе остались лишь сирены и драконы, позже покинувшие материк по своей воле, и водный народ. Наша когда-то единая земля разделилась натрое: Хори — на востоке, Мирам — на юге, Солона — на севере. Запад же сильно пострадал во время первых воин, почва там пропиталась темной энергией нечисти, из-за чего стала неплодородной.

Джо сурово сверкнул глазами в мою сторону, выдернув из размышлений об истории Империи.

— Ладно. Но только на два дня.

Я кивнула.

— Но! Ты больше не будешь от меня шарахаться и, если потребуется, мы поговорим. Это ясно?

Вновь часто закивала, уверенная, что соблюдать соглашение не придется, ведь в последнее время он сам сторонился меня, и, глянув через прутья, весело протянула:

— Слышал? Теперь ты живешь здесь.

— Пи! — отозвался летун, взмахнув крыльями.

Снизу донеслась ругань и звон посуды, а следом громкий возглас матушки:

— София, Джо! Мигом сюда!

Джо

Этим днем я старался не покидать лавку без весомых причин. Охотники должны были вернуться в столицу еще вчера, но что-то явно их задержало. Рисковать головой не хотелось, мало ли, кто поймает магический след и поймет, кому он принадлежит. До сих пор я удивлялся, как мне удавалось жить в Гении несколько лет без происшествий. К счастью, пока странствовал со стариком, научился подавлять силу, иначе меня бы уже на первой неделе разоблачили.

Фрейя уехала вчера, слезно распрощавшись напоследок. Я до сих пор ощущал на себе крепкие женские объятия, больше похожие на тиски. Она никогда не скупилась на эмоции, щедро раздавая их каждому, кого повстречает.

Из подвала донесся возмущенный писк беса. Даже поразительно, как тихо он себя вел до отъезда владелицы лавки, в конце концов, насколько я знал, большинство подвидов летунов неразумны. Но кто знает, какую тварь Софи притащила.

Губы растянулись в кривой усмешке. Парад назначили на сегодня, мне даже интересно, что власти станут делать, если все накроется медным тазом. В последнее время ничто не шло так, как надо.

Вчера вечером в одном из удаленных от центра переулке явственно ощущался энергетический след другой нечисти. От воспоминания скрутило кишки, до боли перетянуло рыболовной леской. Зловоние чужака будто осталось на коже, впиталось. Его не перебил вкус дочери пекаря, коей я лакомился после. Тот, другой, совершенно не заботился о собственной безопасности. Он убивал напоказ. Участились случаи странных смертей. Я видел один из трупов: высушенный досуха, он напоминал фарфоровую статую — такой же недвижимый и бледный.

Пока стража охотно валила убийства на исчадий из леса, но всего лишь вопрос времени, когда Орден все поймет и отреагирует должным образом. Мне становилось дурно от мысли, что этот безрассудный глупец может навлечь гнев охотников и на меня. Какого хрена это вообще происходит?! Конечно, в Гении я не единственный, однако никто никогда не пересекал условные границы дозволенного. Нечисть тоже хочет жить и вовсе не желает лишиться головы от заклинания охотника или, что хуже, пыток и завороженного ножа под ребра.