— Забудь мой вопрос. Он неважен.

Я развернулся, посмотрел на яркие стены, картины с изображениями полуобнаженных женщин и мужчин, задержался на одной. Любовники в светлых одеяниях расположились в осеннем лесу: женщина баюкала голову возлюбленного на коленях, а подле их ног лежал убиенный зверь. Я не узнал ни животное, ни растения, потому остался, рассматривая пейзаж.

— Хори. Страна, в которой я родилась, — печально произнесла Керри. — Красиво, верно? — Она приблизилась, остановилась чуть поодаль и протянула ладонь, указав на зверя. — Богиня влюбилась в смертного, но не могла раскрыть ему свою суть. Она попросила поднести к её ногам самое редкое животное в надежде, что человек не справится и покинет её.

Повисло молчание. Я, кажется, догадался, чем кончится история.

— Он смог.

Керри кивнула.

— Смог. Но ты не видишь ничего странного?

Я вновь перевел взгляд на картину. И точно. Глаза мужчины казались безжизненными.

— В звере была её душа? И его убийством он убил свою возлюбленную?

— Нет. Он принес ей животное, она же, как обещала, поведала свой секрет. Вот только смертный не мог смириться с природой божества и покончил с собой, испив крови зверя.

Керри обернулась ко мне, взгляд её показался зловещим.

— Кровь золотого оленя ядовита. Ты знал? София, эта девочка… она может стать для тебя отравой.

Смешно! Дурная сказка. И герой истории — идиот. Мне нет смысла отвечать на откровенные бредни Шу.

— Человек, за которым я тебя послала — сестра моей матери, — спустя некоторое время вновь заговорила вея. — Как я рассказывала, моя семья разорилась, меня похитили. Лишь спустя года я узнала, что тетя с дядей поклялись помочь, да вот… — Она рассмеялась, веселья в смехе не оказалось. — Закончилось все тем, что матушка с батюшкой и сестрой по их вине сгинули в родных лесах. Не могу я это так оставить.

Кивнул, соглашаясь с её словами. Керри многое пережила, нелегко ей пришлось: похищение, бордель. Что же, она всегда хотела вернуться на родину. Да вот только, как выяснилось, возвращаться больше не к кому. Скорее всего, получила информацию в поездке за артефактом, иначе свершила бы месть раньше.

— Разберись с ней. Иначе… — Она закрыла веки ладонями, глубоко вдохнула и опустила руки по швам. — Впрочем, ты и так в курсе, что случится в случае провала.

О да, я знал. Меня не убьет, понимает, что заберу её с собой, но вот иным способом напакостить — в её силах. Этой женщине не присуще сочувствие, из-за чего меня поразило её поведение нынешним вечером. Видно, совсем её новость подкосила, раз потянуло на откровения.

Не прощаясь, ступил дальше по коридору, туда, где находилась лестница, ведущая вниз. И даже спустя несколько мгновений я все еще чувствовал чужой взгляд на своей спине.

Неблизкий путь до дома удалось скоротать за бутылью прихваченного с собой вина. Неразбавленного. Подозреваю, то делалось для того, чтобы клиенты поскорее теряли рассудок, звенящие монеты из кошелька, а затем и сознание. Вино окутало язык, стекло по горлу. Мерзость! Я едва не сплюнул себе под ноги, но удержался, заприметив благородную вею, спускающуюся из самохода на улицу. Её длинное пышное платье было безумно непрактично. Что же, у богатых свои причуды. Если бы не решил сделать крюк, то и не довелось бы её повстречать.

Вея прикрыла лицо вуалью и поспешила к ограде особняка, минуя меня. Конечно, мало кто хочет прослыть девицей свободных нравов. Женщина вне дома поздно ночью — явление не новое, но в обществе глубоко порицаемое.

Я прошмыгнул мимо, ускорив шаг.

Полчаса пролетели незаметно, к собственной радости, аристократов на пути мне больше не повстречалось. Заметь господа оборванца у дома, могли бы и стражу вызвать. К чему такие встречи?

К счастью, в лавке был потушен свет, лишь вывеска мягко подсвечивалась кристаллами. Я вошел внутрь, слыша привычный звук колокольчика, и облокотился на дверь.

С утра предстоит сообщить Софи о предстоящем визите к больной. То, что жертва действительно больна я даже не сомневался. Керри не присуще о таком врать.

Прикрыл веки, ощущая, как наконец расслабляются мышцы, а выпитый алкоголь понемногу выходит из организма.

Пожалуй, в последнее время я слишком сильно переживал: из-за возвращения охотников, раскрытия своей тайны. В конце концов, обо мне стало известно слишком многим: Керри, Мэтти, теперь София. Нахождение в городе перестало быть безопасным. Бесы знают, когда кто-то из них решит раскрыть рот.

— Джо? — прозвучал охрипший голос со стороны прилавка.

Я вздрогнул от неожиданности, обернулся, всмотрелся в темноту и увидел знакомое заспанное лицо. Софи потерла глаза, широко зевнула и смешно наморщила тоненький носик. Сама непосредственность. Вокруг убийства, нечисть, а ей хоть бы что.

— Ты поздно. — Она вышла ко мне, на ходу разглаживая помятое новенькое платье. Кажется, не вылезала из него со своего Дня появления на свет.

— Дела, — отмахнулся я, разглядывая её, наверное, слишком внимательно.