— Копуша, — беззлобно поддел он и взял мою ладонь в свою.

— И ничего я не… — сбилась, проглотив последующие слова, потому что Джо также резво развернулся и продолжил путь, утягивая меня следом.

Наши пальцы переплелись, мне захотелось одернуть руку, будто бы я могла обжечься от его прикосновений, хотя кожа парня едва ли была горячей. Тут же укорила себя за странные мысли. Это точно последствия недостатка сна.

Чем дольше шли, тем больше я поражалась. Мы редко заглядывали в переулок Грез. Здесь больше почитали доверенных лекарей, приближенных к знати. Потомственных, тех, чьи предки лечили их предков. У каждой семьи обыкновенно имелся таковой. Обращаться же к сторонним полагалось только в том случае, если свой не справлялся. Матушка обслуживала аристократов, однако постоянных клиентов наберется едва ли с десяток.

Я с искренней заинтересованностью оглядывалась по сторонам. Джо, заметив, повернул голову и усмехнулся.

По бокам от нас возвышались двух и трехэтажные гостевые дома, подле них в отведенном месте стояли самоходы. Вот мужчина выскользнул из зачарованной повозки с родовым гербом, выгравированном на железном боку, протянул руку даме в изящном светлом платье. Она опустила ногу, затем вторую, легко спустилась по выдвижным обитым бархатом ступенькам. И мне подумалось, как бархат непрактичен в данном случае. Наверняка ткань приходилось менять так часто, что слуги не успевали закупать материал.

Отвела взгляд от кружев, украшавших женский лиф, и вновь повторила себе: зависть — плохое чувство. На моем подарке кружевных воздушных оборок не водилось. Не смотря на дороговизну вещицы, крой её был достаточно прост. Да и цена — понятие относительное. Что дорого для меня, для тех двоих — простецкий обед.

— Еще долго? — несмело спросила я и поравнялась с парнем, перейдя на бег, чтобы компенсировать разницу в размере шага. Он скосил глаза на вывеску ближайшего здания, где магическим светом переливалась табличка с адресом.

— Скоро, — тускло отозвался Джо. И я почувствовала в нем перемену. Всмотрелась внимательно. На первый взгляд ничего не изменилось, но мы знакомы достаточно давно, чтобы понимать, что это лишь видимость. Я могла разгадать обман: по чуть приподнятым уголкам губ, излишне напряженным скулам, едва заметной морщинке, залегшей меж бровей.

Мы миновали именитый ресторан, который мне доводилось видеть ранее лишь единожды, когда с матушкой навещали покойную ныне достопочтенную вдову. И то лишь по той причине, что её лекарь пребывал в отъезде вместе с остальными членами семьи.

— Кто клиент? — поинтересовалась я, перейдя на сухой деловой тон.

Джо глянул на меня, облизнул губы. Мне хватило секунды, чтобы понять: что-то здесь нечисто. И с чего бы обращаться к нему, а не ко мне напрямую? В отсутствии матушки, заменяла её я. Кому в голову придет мысль просить помощника по хозяйству? Официально парень не является матушкиным учеником.

— Одна приезжая вея. Она тяжело больна, находится далеко от дома. Ей необходимо наше лечение, — сказал и резко остановился у ворот.

Больше ничего спросить мне не удалось. Нас ждали. Кованые ворота распахнулись сами по себе. И, хоть я знала, в чем дело, все равно поразилась проделанной работе мага. Нам навстречу выплыла прислужница. Строгая сухая женщина с заметной сединой в черной шевелюре. Осмотрев гостей, поджала губы, не обрадовавшись визиту недостойных её госпожи. Я даже незаметно одернула платье, расправив несуществующие складки. Естественно, их на юбке не водилось. От открытого пренебрежения на чужом лице стало обидно. И с чего вдруг? Знала, как к нам относится знать. Вспомнить моего бывшего возлюбленного!

— Вея ожидает вас внутри, — строго отчеканила она и взошла на крыльцо.

Мы переглянулись, Джо ободряюще оскалился, подтолкнул меня в спину. Я едва слышно зашипела, но тут же улыбнулась обернувшейся на нашу возню даме.

Аромат натуральной кожи, пищи и масел спровоцировал пульсацию в затылке. Я поморщилась. Тут даже пахло роскошью, из-за чего становилось еще неуютнее, чем раньше. Внутреннее убранство поражало. Диваны из кожи стояли посреди холла, тяжелые шторы украшали высокие окна, огромная комната блестела от чистоты. Мои заношенные туфельки совершенно не подходили мраморному полу, будто одним грязным отпечатком подошвы я оскорблю владельцев сего великолепия.

Женщина остановилась у дубовой двери, стукнула несколько раз по поверхности. С той стороны донесся мокрый кашель и тихий голос.

— Входи, — прошелестела незнакомка. Звук листвы на ветвях, танцующей с ветром, и тот был бы громче.

Нас встретила блеклая дама в почтенном возрасте. Её разрез глаз ясно говорил о происхождении. Только вот что знать из Хори забыла в соседнем государстве? Конечно, путешествия не были редкостью, однако же не тогда, когда хозяйка пребывает в подобном состоянии!