“Я не участвую в подпольной деятельности!”

“Значит, я единственный счастливчик, кто испытал на себе твои навыки? Мне действительно повезло”.

“Конечно, ты единственный мужчина, которого я когда-либо ...” Ее голос затих вместе с горячим румянцем, выступившим на ее щеках. Она отвернулась от него, чтобы он не видел. Он был единственным мужчиной, с которым она когда—либо вообще что-то делала - пила вместе, целовалась, сблизилась. И да, она украла у него то, что он явно никогда не позволит ей забыть.

“Почему ты мучаешь меня событием, которое произошло так давно? Ты не можешь забыть это, как забыла я?”

“У тебя достаточно памяти, чтобы полностью забыть тот вечер”, - натянуто ответил он.

“Я хотела бы забыть это навсегда. Лучше бы я никогда не...”

“Напоила меня, соблазнила, а потом опустошила мои карманы? Я понимаю, что для тебя это было бы прискорбным обстоятельством”.

“Это были всего лишь часы. Ты купил их на Бонд-стрит в тот же день. Купи другие!”

“Я так и сделал, спасибо. Но дело не в этом. Хотя приятно слышать, что ты признаешься, что обокрала меня, как обычная карманница ”.

“Тогда я действительно хотела бы, чтобы ты сказал мне, в чем проблема”.

Его глаза были закрыты, а когда он открыл их они ничего не выражали. Он вытащил из кармана сверток, развернул его и сказал: “Когда будешь танцевать следующий вальс с Хингсвортом, положи это ему в карман без его ведома”. Он вытащил носовой платок и держал его между пальцами перед ней.

“Я не хочу находиться рядом с этим человеком, не говоря уже о том, чтобы совать руки в его карманы”.

“Как бы сильно ни согревало мое сердце осознание того, что тебе доставляет удовольствие копаться в моих карманах, это то, что ты должна сделать, чтобы заставить меня молчать. Это ради твоей собственной репутации, Лили. Я могу с такой же легкостью рассказать всему миру о том, что произошло между нами. ”

“В чем значение этого носового платка?”

“Это метафорический платок, которым машут в начале великой гонки. Его белизна - символ вашего незапятнанного прошлого и чистоты. Это полотняный квадрат, который символизирует пути наших жизней, сплетенные воедино в этот момент ”. На его лице появилась улыбка.

“Ты знаешь, что я не это имела в виду. Что это даст? Что произойдет? Этот платок принадлежит Хингсворту?”

“Нет, так получилось, что это мой старый. Но это не имеет значения. Делай, как я говорю, и все пойдет по плану”.

“Какому плану?”

“Вот увидишь”. Он ухмыльнулся. “Ужин заканчивается. Нам пора возвращаться на бал”.

“Ваша светлость, вы действительно собираетесь заставить меня сделать это, не так ли?”

“Это для вашего же блага. И меня зовут Девон, как, кажется, я упоминал раньше ”.

Он оставил ее стоять с носовым платком в руке на затемненной террасе. Каков был его план? Все это не имело никакого смысла. Почему его так беспокоила потеря этих проклятых часов? Так сильно, что зашел так далеко, чтобы наказать ее за кражу? Если он думал, что сможет пытками заставить ее вернуть его, он ошибался. Она никогда бы не упустила эту вещь, особенно после того, как пошла на такие крайности, чтобы заполучить ее.

Посмотрев на льняной платок в своей руке, она пожала плечами. Какое отношение этот платок имеет к чему-либо?

Она покачала головой, глядя ему вслед, когда он исчез в толпе. Он был самым приводящим в бешенство мужчиной, которого она когда-либо встречала. Она скомкала носовой платок на ладони и вошла в бальный зал как раз в тот момент, когда оркестр снова заиграл свою музыку.

Подошел лорд Хингсворт и протянул ей руку. “Наконец-то я снова с вами наедине, мисс Филлипс. Час ужина был действительно скучным без вашего сияния за моим столом”.

“Я приношу свои извинения. Я обещала герцогу Торнвуду присоединиться к нему, и я верна своему слову ”. Она положила руку ему на плечо и изобразила легкую улыбку.

“Милая и благородная. Я с нетерпением жду возможности увидеть больше ваших ...” Он сделал паузу, чтобы окинуть взглядом ее тело. “Достоинств. Возможно, я мог бы навестить вас завтра. Мы могли бы пойти куда-нибудь в более уединенное место, чтобы получше узнать друг друга.”

“Я занята завтра. Вы же знаете, я каждый день очень занята. Я не из тех, кто бездельничает”. Она смотрела вперед, не желая даже смотреть на мужчину, не говоря уже о том, чтобы танцевать с ним.

“Мне тоже нравится занимать свое время по утрам. У нас есть что то общее”. Он подвел ее к танцполу и положил руку неприлично низко ей на спину, когда они начали вальсировать.

От его прикосновения у нее в животе скрутило тошнотворное чувство, но она проигнорировала его, глядя через его плечо на другие пары, кружащие по танцполу. “О? Как вы обычно проводите утро?”

“В постели”. Ее внимание вернулось к его лицу после его заявления. Его глаза пожирали ее так, что у нее по коже побежали мурашки протеста.