Осколки брызнули словно от взрыва. Обливаясь кровью, Гюнвальд обмяк и стал оседать на пол.

Я вскочила, распахнула дверь спальни, выволокла эту бесчувственную тушу на лестницу - откуда только силы взялись?
– и без всякого сожаления ногой столкнула его с лестницы. Он покатился по ступеням вниз, да так и остался там лежать без движения.

…Спустя минуту я, уже одетая и причесанная, поливала гюнвальда минеральной водой из большой бутылки. От минералки кровь на его волосах и лице пузырилась, превращаясь в розовую пену.

Когда он открыл глаза, то увидел два коротких ствола автоматического охотничьего ружья Эдварда. И клянусь, оно было заряжено и стояло на боевом взводе!

–  Ты, сука, застегни штаны и слушай меня внимательно, - негромко сказала я ему.
– Ты зашел в дом за минеральной водой. Тебе стало плохо. Ты упал и ударился. Слышишь? Сам ударился, понял? А если хоть одно лишнее слово скажешь - пристрелю. Мне терять нечего. Повтори!

–  Что?..
– ничего не понял он.
– Что повторить?..

–  Повторяй, гад: «Я зашел в дом за минеральной водой. Мне стало плохо. Я упал и ударился обо что-то. Больше ничего не помню». Ну!
– Я прицелилась ему прямо в лоб.

Не отрывая глаз от ружейных стволов, Гюнвальд повторил:

–  Я зашел в дом за минеральной водой. Мне стало плохо. Я упал и ударился…

–  Молодец. Теперь застегни свои вонючие портки и потихоньку репетируй. А мы тебе окажем медицинскую помощь, - сказала я и крикнула в открытое окно первого этажа: - Эдик! Бенни! Сюда! У нас тут небольшая неприятность!..

И аккуратненько поставила ружье за портьеру - подальше от Гюнвальда, поближе к себе.

Через полчаса мы все - и взрослые, и дети - сидели в саду вокруг самовара и мирно болтали, словно ничего и не произошло.

Гюнвальд с забинтованной головой и рукой на перевязи (он, оказывается, порвал связки локтевого сустава, когда вертухался с лестницы) мрачно сидел со стаканом в здоровой руке, а все остальные, кроме Эдика, шутили над ним:

–  Не тот уже Гюнвальд Ренн, не тот, - говорил Бенни.
– Раньше мог выпить цистерну.

–  И никогда ему не становилось плохо, - подтверждал Стиг.

–  А уж то, что не падал - это точно!
– подхватывал Кеннет.

Беременная Ева Ренн поглаживала Гюнвальда по плечу и благодарно улыбалась мне.

Несколько раз Эдвард тревожно пытался перехватить мой взгляд, но я на это никак не реагировала. Не потому, что боялась себя выдать - просто была занята. У меня на коленях примостился самый младший из Реннов, и я кормила его мороженым, внимательно следя за тем, чтобы он меня не закапал.

–  Дорогие друзья! Давайте поздравим Эда Ларссона и с новой должностью, и с такой очаровательной женой, - сказал господин Туррель, и мне причудилось, что он понял все…

–  А еще, Алла Сергеевна, она просила вам передать, что у нее там все очень, очень, очень хорошо!
– сказал Витя моей маме.

Это мне мама потом по телефону рассказывала. Про то, как пришел к ней Витя, как посылочку принес для нее и для Ляльки. Она только не сказала, что уже полторы недели лежит, не вставая.

–  Спасибо вам, Виктор! Вот жалко, Лялечки нет в городе - на юг отдыхать уехала. Уж как бы она обрадовалась!

–  Может, вам что-нибудь надо, Алла Сергеевна? Мои сейчас на даче - я свободен… В магазин там или в аптеку? Вы не стесняйтесь.

–  Нет, нет, Витенька, что вы! У меня прекрасные соседи - родители Лялечки. Они, правда, сейчас во Всеволожске, садоводство там у них, но я не без присмотра. Не волнуйтесь. Есть кому помочь.

–  А в больницу не лучше, Алла Сергеевна?

–  А вдруг Танечка позвонит? Вдруг они приедут с Эдиком? Нет, я должна быть дома. Витя, а как она выглядит?

–  Равных нет. Выглядит потрясающе! Машина у нее…

–  Да, она мне писала. А это не опасно?

–  Она молодец. Прямо профессионал, да и только!

Во входной двери заклацал замок. Слышно было, как поворачивается ключ. Витя вопросительно посмотрел на маму.

–  Это ко мне, - улыбнулась мама.

Дверь отворилась, и в квартиру вошел Козел - тот самый паршивец из маминого класса.

Он поставил сумку на пол, тщательно запер дверь и положил ключ в карман. Поднял сумку и молча пошел на кухню. И оттуда заорал:

–  Алла Сергеевна! Адельфана в нашей аптеке нет. Я их там заставил позвонить в справочное аптекоуправления. Только на Тихорецком и нашли. Сейчас разгружусь и съезжу туда. И батон я взял за двадцать две. За шестнадцать уже не было. А все остальное - по списку…

–  Юрочка!
– позвала его мама.
– Иди сюда. Познакомься…

Козел вошел в комнату. Виктор встал и протянул ему руку: