Шрифт:
Тебе придется жить только с одной половинкой, потому что вторая должна умереть.
Так какую выберешь?
«Тебя», – ответил бы Ригель, закрыв глаза.
Всегда и в любом случае: «Я выбрал бы тебя».
Глава 33. Творец Слез
Так родилась Любовь. Начала она ходить-бродить по миру и однажды встретила Море, которое было так очаровано Любовью, что подарило ей свою силу.
Любовь встретила Вселенную, и та поделилась с ней своими тайнами.
Потом она встретила Время и получила в дар вечность.
Наконец Любовь встретила страшную Смерть, она была больше, чем Море, Вселенная и Время. Любовь приготовилась к битве, но та подарила ей свет.
«Что это такое?» – спросила Любовь.
«Это надежда, – ответила Смерть. – Завидев тебя еще издалека, я буду знать, что ты идешь».
В детстве я слышала, что правда добавляет миру красок. Наверное, так и есть, ведь если правда от вас скрыта, вы не сможете увидеть реальность во всех ее оттенках.
Теперь, когда я узнала то, что знать мне не полагалось, по идее, я должна увидеть вокруг себя более красочный мир. И все же мир и я казались как никогда серыми.
В детстве я также слышала, что нельзя лгать Творцу Слез, потому что он видит тебя насквозь. Нет такой эмоции, которую можно от него скрыть. А самые печальные, мучительные, искренние чувства, которые трогают человеческое сердце, – это его рук дело, это он их в тебя влил.
Девочкой я страшно боялась его, как какого-нибудь злодея. Мне он представлялся черным человеком, который, если солжешь, придет и уволочет тебя с собой. Они хотели, чтобы мы именно таким его себе и представляли. Как же я ошибалась на его счет… Я поняла это только сейчас.
Лежа на койке с заплаканными глазами, полными новой правды, я наконец поняла смысл легенды, сопровождавшей меня всю жизнь.
Аделина мне все рассказала.
Слушая ее, я выстроила линию жизни, параллельную моей и прожитую в одиночестве. Каждый эпизод, каждая деталь встали на свои места, наполнив страницы истории, которую я наконец смогла прочитать.
С этого момента единственное, что меня интересовало, – это финал истории, которого я не могла знать.
На следующий день ко мне пришел полицейский, чтобы задать несколько вопросов. Он спросил меня о том, что произошло на мосту, и монотонным голосом я правдиво рассказала ему про встречу с Лайонелом, про драку и падение.
Под конец, записав что-то в блокнот, мужчина посмотрел мне в глаза и спросил, намеренно ли Лайонел толкнул нас вниз. Я помолчала, вспоминая ту сцену по секундам: ярость, обида, его лицо, искаженное отвращением… Потом сказала полицейскому правду: это был несчастный случай. Он кивнул и быстро ушел.
Услышав о том, что произошло, ко мне в больницу прибежали Билли с Мики. Мики приехала раньше и села на стул у двери моей палаты. А встала с него только тогда, когда увидела бегущую по коридору запыхавшуюся и плачущую Билли. Они посмотрели друг на друга: одна с поджатыми от беспокойства губами, другая с покрасневшим от слез лицом. В следующее мгновение Билли обняла Мики и разрыдалась. Они обнялись так крепко, как никогда не делали раньше, этим теплым объятием знаменуя долгожданное примирение. Они стояли так бесконечно долго, а затем медленно отпустили друг друга и обменялись взглядами, которые обещали ясное небо и солнечный свет после страшной бури.
Теперь они наконец-то будут разговаривать друг с другом. Помногу и подолгу. Времени для этого у них предостаточно.
– Ника!
Билли подбежала к кровати и бросилась меня обнимать. Сломанные ребра заболели, но я только зажмурилась, не издав ни звука.
– Не могу поверить, – всхлипнула она, – когда я услышала эту новость, я… Клянусь, я не могла дышать… Боже, какой ужас!
Мики сжала мою руку. Я заметила, что у нее чуть потекла тушь.
Я не осмелилась сказать Билли, что мне больно.
– Если мы можем чем-то помочь, – услышала я ее бормотание, но эти слова провалились в глубокую дыру, зияющую в моем сердце.
В этот момент Мики повернулась к Ригелю. Я вспомнила, как она сказала, что он кажется ей мутным парнем. Как и все, она видела в нем волка и не чувствовала душу, пульсирующую под его шкурой.
– О, моя фотография! – Билли улыбнулась, вытирая ладонью слезы. – Ты ее все еще хранишь…
Помятый снимок лежал на тумбочке, странным образом привязывая меня к невыносимой реальности. Сердце, или то, что от него осталось, заныло между ребрами, когда растроганная Билли прошептала:
– Не думала, что ты держишь ее здесь…
Я хотела бы рассказать ей, какая история скрывается за этой фотографией. Я хотела бы, чтобы она почувствовала жгучую боль, пожирающую меня изнутри. Быть может, однажды я все-таки на это решусь.
Однажды я скажу ей, что не все истории воплощаются на страницах книг. Что есть невидимые, безмолвные и сокрытые, которые живут тайно и умирают неуслышанными. Сказки без концовки, которым суждено навсегда остаться незавершенными. Возможно, однажды я расскажу ей нашу.