Шрифт:
— Запомни: ты никогда здесь не был и ничего не видел, — сказал он, пока дверь открывалась.
— Ясное дело.
Внутри камеру заполнял ослепительно белый свет. Сразу и не разобрать что-то, но глаза быстро привыкли и стали различать то немногое, что здесь хранилось. В центре на подставке лежал осколок. Похожий на серп, внутреннюю его грань покрывали неровные сколы, зато внешняя сторона была гладкая и отполированная. Поначалу казалось, что осколок изготовлен из фаянса, но присмотревшись, Максим заметил, что материал прозрачный, пусть и очень мутный. Только мерцания, какое Максим видел на выставке, здесь было незаметно.
— Раскладывай карту на полу, а я пока поставлю программу в режим ожидания.
Максим сделал, что от него требовалось, и сел рядом с картой. Хопф тем временем подбегал то к одной панели, то к другой. Оказалось, что в стенах их встроено множество, но из-за ослепительного света Максим их не заметил.
Закончив с аппаратурой, Хопф достал из кармана пару белоснежных перчаток и одел их.
— Ну что, Максим, ты готов? — спросил он, улыбаясь.
— Не очень.
— Если честно, я тоже.
С нежностью, достойной хрусталя, Хопф взял осколок и перенeс на карту. Аккуратно положил на прямоугольник. Повисла тишина, в которой даже шорох аппаратов приутих.
И точки появились.
Пять крошек, пять осколков, которые веками были заветной мечтой путешественников, пять подтверждений того, что миф реален. Ещё неделю назад лишь истово верующие люди не сомневались, что когда-нибудь Сердце Дэва будет восстановлено. Но как всe резко изменилось. Как близок оказался рай.
Хопф плакал от счастья. Не сдерживал слeз и Максим. Приобнявшись, они склонились над картой и смотрели на пять крошечных отметок — одна в Адамаре и две на берегах Бушующего океана, одна в его глубинах и ещё одна на давно ушедшем под воду острове.
Первым опомнился Хопф. Вздрогнул, оживился и вскочил на ноги.
— Надо сделать копию. Я сейчас! — он выскочил из камеры и вернулся через минуту с маркером и простой картой. Развернул еe возле карты древних. — Так. Вот здесь, тут…
Вскоре они покинули хранилище и долго ещё сидели в кабинете Хопфа, пили чай, рассуждали о том, сколько всего можно теперь найти и как радикально изменится мир. Несколько раз Хопф намекал, что карту древних лучше бы оставить в совете, но Максим такие идеи отвергал твeрдо. Для себя он решил так: когда отец вернeтся, Максим честно ему всe расскажет, а уж дальше пусть решает сам.
В итоге уже поздним вечером Максим попрощался с Хопфом и отправился домой, даже не подозревая, какие новости его там ждут.
Глава 33. Второй шанс
Услышав шаги во дворе, Мила напряглась. Максим? Она выскочила в прихожую как раз в тот момент, когда брат открыл дверь и удивлeнно уставился на сломанный замок.
— У вас что тут происходит? Ты, что ли, дверь вынесла? — спросил он с ухмылкой.
Но Миле было совсем не до смеха. Вместо слов хотелось врезать братцу по носу, а там пусть сам гадает, за что. И всe же она произнесла:
— Ты какого чeрта к отцу в кабинет лазил? Я же сказала, чтоб даже духу твоего рядом с тайной комнатой не было! Говорила? Ну?
Ухмылка не сползла с лица Максима и теперь.
— Что, мама всe узнала? — предположил он.
Мила выходила из себя. Мало того, что братец еe ослушался, так ещё и ведeт себя, будто ему всё простят. Не простят! Даже если бы с мамой всё было в порядке. А уж теперь…
Но только Мила набрала воздуха, чтобы наорать на брата, как вышел Олег. Молча пожал Максиму руку и встал, ожидая продолжения разговора. Его непроницаемое спокойствие подействовало на Милу умиротворяюще. Она выдохнула, опустила плечи.
— Фринн похитил Маму, — сказала сухо.
Максим непонимающе переводил взгляд с сестры на Олега и обратно, и ухмылка степенно покидала его губы.
— Ты серьёзно? — спросил он наконец.
— Похоже, что я шучу?
— Вообще-то да. Это реально похоже на шутку, но очень-очень тупую. Зачем Фринну понадобилась наша мама? У них роман? Или наш профессор грязный извращенец?
— Никакой он не извращенец! — засопела Мила. Что-что, а слова брата для неe точно звучали, как издeвка. — Ему нужна карта, которую ты сейчас держишь подмышкой. Если бы ты еe не унeс, мама бы уже вернулась домой!
Максим перевeл взгляд на тубус и, почесав голову, спросил:
— А Фринн-то о ней откуда знает?
Мила растерялась. Открывала и закрывала рот, будто рыба немая, глазами хлопала. Сам того не понимая, Максим увернулся от неизбежной взбучки, и теперь уже Миле приходилось спешно придумывать себе оправдание.
— Понятия не имею! — заявила она в надежде, что больше вопросов об этом не будет. И добавила для закрепления: — Какая вообще разница? Он требует отцовскую карту в обмен на маму. Это всё, что сейчас имеет значение!