***

С каждым днем ураганы за пределами пещеры становились все агрессивнее и злее. Иногда порывы ветра пробирались в жилище глисадинца, неся с собой мелкие частички песка и пыли. Тогда Алина вздыхала, брала тряпку и по пятому заходу шла протирать пыль с поверхностней и вытряхивать постельное белье.

— Сколько еще будет продолжаться этот кошмар? — вздохнула девушка, вытирая пыльные тарелки перед завтраком.

— Примерно половина позади. Сейчас самое опасное время. В наших широтах все замерло, челноки не взлетают, никто не выходит на поверхность. Все переместились в подземные города. Зато потом будет чудесное время весны. Если повезет, пойдет дождь и безжизненная пустыня зацветет. Жаль, ты уже не увидишь.

В последнее время угрюмый и молчаливый Кооно стал куда веселей и общительней. Словно Алина смогла нащупать то место, нажав на которое, мужчина преобразился и вспомнил, что на окружающих надо не только рычать и смотреть исподлобья, но и разговаривать. Процесс был не быстрый, но каждый день выуживая из него истории и воспоминания, Кооно говорил все дольше, углубляясь в детали.

Особенно болтливым он становился перед сном. От ураганов пещера гудела и осыпалась мелкими струйками песка, а механизмы под потолком работали на износ, пытаясь согреть помещение. Алина даже не пыталась выглянуть наружу, и так было понятно, что в пустыне полный хаос и смертельная опасность. По словам глисадинца, ветер снаружи был такой силы, что легко мог поднять человека высоко в воздух, а потом расплющить о поверхность. Но умрешь ты еще до того как упадешь, потому что легкие будут заполнены мелким песком и ты попросту задохнешься.

Очень скоро долгие разговоры стали неотъемлемой частью ритуала перед сном. Кооно не забивался в угол, а садился за стол, развалившись на стуле с кружкой воды в руках. Алина же не садилась напротив, как гостья, а лежала на кровати, развалившись поперек и разглядывала своды пещеры.

Они так привыкли друг к другу, что не было смысла стесняться или строить из себя порядочных людей. Кооно без смущения мог отрыгнуть от души прямо за столом, а Алина могла ходить по пещере, обернувшись в старую тряпку, пока сохнет туолский комбинезон. Да и разговоры стали куда интимнее, а шутки пошлее. Уж что-что, а грязных шуточек у контрабандиста было много.

И все же помимо брутального вида, громких отрыжек и пошлых шуток, Кооно очень бережно хранил память о любимой женщине. Когда говорил о ней, то даже голос становился тише и нежнее.

— Ты не подумай, у меня было много девушек до Ихы, но в памяти осталась только она. — закончил Кооно очередной рассказ. — Здоровым я был всегда, но в молодые годы еще и привлекательным. Не вру, так и было!

— Да верю я, почему бы и нет? Девушкам вообще нравятся высокие, широкоплечие мужчины. Мы рядом с такими чувствуем себя в безопасности.

Кооно широко улыбнулся и кивнул:

— И землянки тоже?

— Ну да, и землянки.

— Кэнсийки меня боялись. Потому что сами маленькие. Один раз был с девушкой с Кри, так она, завидев меня, кричала на всю комнату.

— Ого, какой у тебя богатый опыт. Со всеми девушками Альянса был?

— Ну для того и создаются дома счастья.

— Дома счастья? Это типа борделя? Любовь за деньги?

— У вас это так называется? У нас полно мест, где можно купить любовь. А еще космические порты, там вообще любую девушку можно найти.

— Никогда не интересовалась, если честно. Но рада, что у мужчин есть выбор.

— Так там и для женщин есть услуги. Что, на Лиине нет ничего похожего?

Алина отрицательно покачала головой.

— И как же твои долговязые друзья развлекаются?

— Понятия не имею. Но ни разу за все время на Лиине не слышала разговоров о домах счастья. Должно быть, их просто не интересует простая физическая близость.

— Как же там скучно. Что, и пьяных драк не бывает?

— Нет конечно!

Глисадинец усмехнулся себе под нос и громко поставил кружку на стол, словно там и не вода была, а чего покрепче.

— Жаль, землянка, ты застряла в моей пещере. Я бы тебе все веселые места Глисады показал.

— Там разве не опасно?

— Еще как. Но со мной рядом бояться не надо. Тебя бы никто не тронул.

— Тогда и правда жаль, что я попала к вам в такое неподходящее время. Знаешь что? — Алина подскочила на кровати и села на самый край, незаметно поправляя слишком задравшуюся тряпочку на теле. — Давай договоримся, что покинем эту планету вместе, залетим в любой космический порт на твой выбор, оттянемся там по полной, а потом полетим на Лиин. Я вернусь к своим долговязым друзьям, а ты станешь чертовски богатым глисадинцем. Как тебе такой вариант?

— Думаешь, нас кто-нибудь отпустит с планеты?

— Ты сам сказал, что рядом с тобой бояться не стоит. И знаешь что? Я скорее поверю контрабандисту, прячущемуся в пещере, чем неизвестному спасителю. Кто знает, что за мысли будут у него в голове?

— Ты и мои мысли не знаешь.

— Я с тобой уже месяц отрезана от мира и ты не сделал мне ничего плохого. А поскольку сто тысяч дают за меня живую, то и не сделаешь.

— Ты даже не представляешь, что можно с тобой сделать не убивая. Так что спрячь наивные фантазии подальше. Говорю же, просто так глисадинцы сто тысяч эно с планеты не отпустят.