— Наверху есть комната, — уточнила Грёза.

— Она не подходит. Теперь, когда трансформация пройдена, ты сгоришь на рассвете под лучами солнца.

— Отличненько! — невесело отозвалась Грёза. — Но сначала пойду вскрою себе вены.

— Бессмысленно. Холодное оружие не убьёт тебя. Огнестрельное лишь навредит. Ах да, чтоб ты знала, чеснок и святая вода бесполезны. Огонь опасен, а солнце — смертельно.

— А как же осиновый кол? — усмехнулась Грёза.

— Вызывает временный паралич, если вонзить его в сердце.

Мидас расстегнул брюки и, сняв их, аккуратно сложил подле остальной одежды. Затем он расстелил постель и лёг под покрывало с довольным вздохом. Грёза закатила глаза и громко цокнула, но сама даже не шелохнулась.

— Не стой столбом, снимай всё и ложись рядом, — сказал он. Грёза только открыла рот, чтобы возразить, но он опередил её, добавив ледяным тоном: — Я могу и по-плохому.

Девушка вынужденно сдалась и, сняв рубашку, под которой была майка, приблизилась к кровати.

— Только попробуй лечь в этом, — пригрозил Мидас.

Взвыв от бешенства, Грёза резким движением стащила через голову майку и бросила её куда-то на пол, расстегнула пояс и, выдернув его из петель, метнула в сторону, спустила джинсы и, наступая на штанины, вытащила из них ноги, затем отфутболила джинсы под кровать, а носки закинула на шкаф. Грёза прыгнула в постель поверх одеяла и легла солдатиком, сложив руки на груди, чтобы прикрыть цветастый бюстгальтер. Мидас выключил светильник.

Грёза долго пялилась в потолок в полной тишине, пытаясь уснуть, но её мысли постоянно наполнялись воспоминаниями о её сегодняшнем укусе. Он был нереален. Не будь способ питания так ужасен, она поглощала бы кровь снова и снова, пока не лопнула. Горячую, вкусную кровь… Глинтвейн для вампиров.

Девушка задумалась, что, быть может, всё не так уж и плохо. По крайней мере Дина права — лучше продолжать своё существование чудовищем, чем не жить вовсе.

Когда сон наконец снизошёл к ней, Грёза погрузилась в необъятную тьму без чувств и сновидений.

Грёза проснулась, словно по будильнику. Она не знала, который сейчас час, но чувствовала: солнце зашло. Сверхъестественная связь с ночью пробудила её, пробудился и голод. Грёза ощущала жажду, не сравнимую ни с чем.

Она отбросила одеяло, энергично встала с постели, собрала разбросанные утром вещи, оделась, затем прошла наверх в квартиру и обнаружила на кухне Мидаса с пакетом донорской крови в руках. В глазах потемнело. Перед собой она могла видеть только вязкую багровую жидкость. Девушка медленно приблизилась к Мидасу и протянула дрожащую руку, намереваясь выхватить пакет.

— О-о, нет-нет, дорогая! Раз ты уже встала, мы пойдём охотиться. Тебе надо учиться выживать в мире людей, — сказал Мидас, выпивая всю кровь до последней капли.

Грёзу обуял гнев и жадность, её лицо исказилось в приступе ярости. Заметив это, Мидас взглянул на неё жёстко и серьезно.

— Держи эмоции при себе. Не хватало мне ещё твоих срывов.

— Ах, срывов?! — воскликнула девушка. — Я не просила обращать меня! Не просила делать из меня чудовище! Не просила обрекать меня на вечную жизнь в страдании!

— Вечную жизнь, — повторил Мидас с усмешкой. — Расслабься, никто не живёт вечно, даже сородичи. Всех когда-нибудь постигнет Окончательная Смерть.

— Что станет с тем парнем, которого я укусила? — задала Грёза вопрос, который волновал её с прошлой ночи.

— Он не превратится в вампира, если ты об этом. Благо, для продолжения рода нам нужно больше, чем просто вставить в кого-то свои клыки. Хотя ты вряд ли поняла метафору, ты же девственница.

— Откуда… С чего ты взял вообще? — Грёза заметно смутилась, но на её щеках не было румянца и быть не могло, ведь она неживая.

— Поймёшь позже, когда твоё тело полностью перестроится. Помни, что ты теперь не человек. Ты хищник, основная пища которого — люди.

— Я не буду никого калечить.

— Я, конечно, могу предложить тебе грызть крыс и кошек, но, во-первых, кровь животных не даёт вампирам насыщения, а во вторых, ты — моё дитя, а у меня довольно специфические вкусы.

— Что вы говорите, — огрызнулась Грёза. — Какую кухню предпочитаете: европейскую или азиатскую?

— Пожалуй, темноволосая европеидка до двадцати пяти лет со второй отрицательной группой и дурным характером подойдёт.

Девушка осеклась и воззрилась на вампира с недовольством, сообразив, что речь о ней.