– Да, - согласился Кэйден, останавливаясь за несколько футов до следующего перерыва в коридоре и поворачиваясь лицом к своей маме. Он указал позади себя на одну из тропинок, уводящих в другом направлении.
– Я думаю, что в прошлый раз мы повернули направо.

– Ты уверен?
– cпросила Тэмми.

– Вроде того...
– признался Кэйден, приподнимая щеку и щуря свои медово-коричневые глаза.
– Я имею в виду, я так думаю. Разве это не та же самая сова там, наверху?

Кэйден указал пальцем на пластиковую сову с большими желтыми глазами, ее голова дергалась из стороны в сторону, как будто на шестеренках внутри не хватало нескольких пазов. Тэмми наклонила голову, рассматривая птицу. Оранжево-красный вспыхивал вдалеке и на потолке позади него, затрудняя фокусировку.

– Я думаю, он прав, Тэмми, - наконец заговорил Кен.

После инцидента с Тыкволицым он в основном молчал.

Тэмми кивнула, перекидывая свои волнистые каштановые локоны по плечам.

– Тогда давай вместо этого пойдем налево, - настаивала она.

Она едва могла разглядеть его, чтобы сказать, но Кэйден кивнул в тусклом свете, прежде чем развернуться и повести их по коридору. Пройдя коридор, который привел их обратно к этому точному месту, Кэйден повернулся лицом к новой части лабиринта. Там было темнее и теснее. Они не могли идти по нему бок о бок, может быть, по двое за раз, но не больше.

– Пошли, - подтолкнул Кэйден и вышел в коридор, щурясь, чтобы разглядеть в тусклом свете.

Он думал, что его нос приспособился к гнилостной вони, но здесь было хуже, и чем дальше он шел, тем хуже становилось. Кэйден прикрыл нос. Тэмми и Кен сделали то же самое, скорчив гримасы.

– Достало, - выпалил Кен из-под рубашки.
– Где, черт возьми, ты достаешь для этого такой запах?

Ему никто не ответил. Они продолжали идти. Становилось все темнее, как вдруг вокруг них засиял угрожающий красный свет, осветив что-то толстое и мясистое, висящее на стене.

Кэйден уставился в пустые, затуманенные глаза и, спотыкаясь, попятился назад, прижимаясь к противоположной стене.

– Успокойся, Кэйден, - засмеялась Тэмми.
– Это просто манекен. Действительно реалистичный манекен.

– Это отвратительно.

Восхищение Кена пересилило отвращение и запах. Он подошел ближе, осматривая тело.

Онo виселo на веревке, перекинутой через верхнюю часть стены, примерно в футе от пола. Веревка впилась в плоть шеи манекена. Огромная открытая рана, окрашенная в черно-синие тона, тянулась над правым ухом, вокруг щеки и шеи и заканчивалась чуть выше ключицы. Испачканная графическая футболка манекена была в лохмотьях от верхней части груди вниз, ленты ткани и искусственной плоти смешались в ужасной демонстрации бардака. Ноги полностью отсутствовали ниже колен.

– Определенно не подходит для "семейного отдыха", но посмотри на детали, - Тэмми покачала головой.

– Я нашел ногу, ну, одну из них, - крикнул Кэйден, отправляясь медленной трусцой туда, где лежала одна из отрезанных ног манекена.

Он наклонился и поднял конечность. Она была кожистой, кожа бледной, как тело, которому она принадлежала. Кэйден осмотрел культю. Он был поражен продолжающимися деталями, показывающими кость, разрезанную насквозь, мясо и сухожилия, навсегда застрявшие на месте. Ему захотелось потрогать месиво из плоти и мышц по какому-то странному инстинкту, но он воздержался.

– Положи ee на место, Кэйден, - предупредила его Тэмми, скорее из отвращения, чем из-за беспокойства о том, что может попасть в беду.
– Ты не знаешь, кто еще прикасался к ней.

Кэйден пожал плечами и выпустил конечность из рук. Она ударилась о бетонный пол и остановилась у стены.

– Это безумно крутое место, - ухмыльнулся Кэйден, наконец-то обрадованный лабиринтом.

Его тело было напряжено, каждый мускул и волокно были готовы, но детали и усилия, вложенные в лабиринт, были потрясающими, настоящая попытка создать атмосферу страха. Он мог уважать это. Он полез в карман за телефоном, он хотел отправить фотографию Мире - ей бы это не понравилось, но он получил бы от этого удовольствие, - но его рука нащупала пустой карман.

Черт возьми, это в том чертовом сейфе.

В темноте раздался вопль. Кэйден напрягся, но заставил себя расслабиться.

– Это место сумасшедшее, - сказал Кен, выразительно качая головой.
– Сумасшедшее, а не крутое.

4

– Ты думаешь, мы хоть немного приблизились к концу, Фло?

Оскар осмелился спросить, зная, что, вероятно, звучит как ребенок, спрашивающий в миллионный раз, прибыли ли они уже.

– Думаю, да. Я имею в виду, не то чтобы я зналa расположение, но я не думаю, что на этот раз мы снова свернули, - Флоренс прокралась за другой угол, готовая на случай, если из-за угла выскочит какой-нибудь призрак или паук. Этого не произошло.
– Это не может продолжаться слишком долго; это точно не самый большой лабиринт. Моя семья всегда делала кукурузные лабиринты в Пеори, и мы обычно справлялись с этим в течение часа. Дома это всегда было важным событием .

Она продолжала говорить. Это помогло успокоить нервы Оскара, и она чувствовала себя немного виноватой из-за того, что затащила его сюда, уверив, что это всего лишь жалкий маленький лабиринт в каком-то захолустном городке. Она ошиблась в первом подсчете, и Оскар не был любителем фильмов ужасов. Он предпочел бы хороший триллер или научно-фантастический фильм, где больше всего крови вы видите от огнестрельного ранения или содранного колена. К тому же Тыкволицый действительно напугала ее до чертиков ранее.