Подошёл Новый год, Влад больше так и не позвонил, и Катя попыталась себя убедить, что они не пара. Но другая проблема стала занимать её мысли.

Морти дохаживала беременность последние дни, а хозяйка ничего не знала о том, как принимать щенков. Она просто тревожно и беспомощно смотрела на неповоротливую беременную собаку, и ком застревал в горле. Ей вспоминалась она сама на большом сроке беременности, накатывал страх, который было не описать словами.

В самом конце декабря, когда прогулка с Морти растягивалась из часа в два, потому что та медленно ходила, на улице ей встретилась Марина, жена Влада. Катя неосознанно втянула голову в плечи и опустила взгляд, но та всё же заметила её.

Она всерьёз испугалась, когда высокая Марина быстрым шагом прошла мимо, обдавая терпким запахом духов, ничего не говоря, только странно усмехнувшись.

С тяжёлыми мыслями Катя зашла в свой подъезд, пропуская вперёд собаку, и не заметила, что следом за ней шёл высокий мужчина. Остановившись возле лифта, она ощутила знакомый запах туалетной воды и осторожно обернулась, стараясь разглядеть стоящего сзади человека.

Ей немного высокомерно и почему-то грустно улыбался Виктор, спрятав свои руки хирурга в глубокие карманы дублёнки.

– Привет, - тихо сказал он. – А я к тебе. С Наступающим!

Катя опустила голову, окончательно растерявшись, и в первую секунду не могла что-нибудь ответить. Она не могла представить, зачем понадобилась Вите. В последний раз она помнила, что он в двухсотый раз требовал её съехать с его квартиры и казалось, больше у них нет общих тем, поэтому на его слова ей было нечего сказать. Позже Катя поняла, что в ней всё ещё жила обида за его категоричность – он считал именно её виновной в смерти их детей. Не судьба, не случай или нездоровье, не непредсказуемое поведение организма. Как профессионал и как муж он не простил ей их смерти.

Они ехали в лифте молча, Катя закрылась капюшоном, опустив голову и поглаживая Морти. Собака, казалось, вовсе не узнала хозяина и никак на него не отреагировала.

– Она скоро ощенится? Ты её сводила? – поинтересовался Виктор.

– Да, - кивнула Катя.
– Скоро.

Не ответив на второй вопрос, она вышла на своём этаже и, открыв дверь ключами, вошла в квартиру. Виктор шагнул за ней и увидел маленького пушистого котёнка, крутившегося у ног Кати.

Она всё-таки нашла свой путь, и нашла, кого любить – пусть не детей, хотя бы животных. Виктор невесело усмехнулся.

– Скучаешь без своего поклонника? Он тебе денег оставил? – сразу начал разговор он не с того, с чего хотел.

И так было всегда – стоило ему увидеть её красивое, печальное лицо, как накатывало какое-то озлобление, потому что всегда возникал тот мужик, который хотел её пожалеть и был готов содержать.

Катя вновь не ответила, как будто он молчал, задумчиво повесила куртку в глубокий шкаф-кладовую в прихожей и ушла на кухню, куда уже убежали её животные. Виктор рассеянно оглядел квартиру, точно такую же, которую он недавно продал, и отметил, что у его бывшей жены затяжная депрессия подошла к концу. И зря он иронизирует насчёт любовника. Всё же нашёлся человек, который помог ей, и увы, им оказался не он. С ним у неё сложилось всё печально.

Вокруг было чисто, убрано, в комнате на письменном столе стояли веточки сосны, украшенной мишурой – символ скорого праздника, в углу - старый манекен, и на нём приколоты лоскуты ткани – значит, она вернулась к своему любимому ремеслу – дизайну одежды.

В углу дивана лежал толстый журнал мод, клубок синих шерстяных ниток и спицы – вязание. В общем, Катя не скучала, занималась любимым делом на деньги мужчины, то есть Ковалёва, мужа Марины.

– Зачем пришёл? – спросила Катя, появившись в дверях комнаты. Руки у неё были красными, наверное замёрзли на улице, и щёки тоже сильно обдало морозом. Выглядела она намного лучше, чем в последний раз их встречи – она поправилась, и к ней возвращалась её природная красота, особенно ожили глаза. Теперь они смотрели спокойно и твёрдо.

Виктор пожал плечами.

– Хотел спросить, как у тебя дела. Ковалёв рассказывал, но я решил зайти сам.

Он протянул ей коробку с пирожными, её любимыми, и попытался улыбнуться.

– Это тебе, с Новым годом, ты его очень любишь.

– Спасибо, - кивнула она. – Тогда пошли пить чай.

– Устроилась ты тут хорошо, чем занимаешься? – спросил Виктор, оглядывая аскетичную, белую кухню с громко гудящим холодильником.

На маленьком столе не стояло ничего, как и любила его бывшая жена – она всегда была ярой аккуратисткой на кухне, хотя по её характеру этого было не скажешь.

Виктор втиснулся между холодильником и столом на табуретку, и заметил, что Катя всё же смущается его, ссутулив худые плечи.

Она ходила по кухне, не переодевшись, в толстых спортивных шуршащих штанах, плюшевой кофте на молнии и домашних тапочках, почти не смотрела на него, готовя чай, и почти ничего не говорила.

– Шью потихоньку, - неохотно ответила она. – А как твоя работа?

– Всё отлично, скоро улетаю на стажировку в Англию, надо заняться языком.

– Молодец, - искренне сказала Катя.