После этого пес утратил многие физические способности. Теперь он кренился набок – на тот, которым управляла противоположная сторона мозга, ныне почти недействующая, – и от его прежней свирепости не осталось следа. Он почти все время спал, словно понял, как важно ночью выспаться всласть, а когда просыпался, то бесцельно бродил по двору вдоль забора, будто искал свою прежнюю агрессивность, и изо рта у него свисала ниточка слюны. Раньше Распутин пугал посетителей гортанным рыком, теперь же обнюхивал их дружелюбно длинным носом и облизывал им пальцы. Всем, кроме Салли.

Возможно, пес не забыл своего отравителя. Когда Салли подъехал и припарковался возле ограды, Распутин, до той минуты дремавший на своем любимом месте – там же, где рухнул в тот вечер, когда фарш навсегда изменил его жизнь, – проснулся, зарычал глухо и попытался встать; эти его действия всегда привлекали зевак. Карл Робак и двое его строителей как раз вышли из вагончика и остановились поглазеть на уморительное зрелище. Обычно, поднявшись, Распутин ковылял довольно бодро, но встать с холодной земли после долгого сна ему удавалось где-то с пятого раза. Видимо, трудность заключалась в том, что его здоровая сторона, послушная, как всегда, злилась на дефективную за то, что та уже не способна реагировать так проворно, и пес принимался кружить на месте, как лодка с одним веслом, в конце концов падал и вынужден был начинать все сначала. Встать у него получалось, лишь если функционирующая половина тела, выбившись из сил, шевелилась так же медленно, как ее поврежденная инсультом товарка. Но к этому времени Распутин вновь засыпал.

Мужчины наблюдали со ступенек вагончика за этими однобокими попытками и с добродушным недоумением покачивали головой. Салли с внуком тоже остановились посмотреть, Уилл округлил глаза от страха и удивления.

– Деда, что с ним? – спросил мальчик.

– Неделю-другую назад с ним случилась маленькая неприятность, – пояснил Салли, с того вечера он пару раз видел Распутина. – Хочешь ко мне на плечи?

Уилл энергично закивал, Салли усадил его наверх.

– Кого я вижу, – произнес Карл Робак, заметив приближающихся Салли и Уилла. – Приехал полюбоваться на дело своих рук?

– Я не виноват, что твой доберман припадочный, – парировал Салли и ссадил Уилла на ступеньку. Мальчик с опаской поглядывал, как кружит Распутин. Тот, услышав голос Салли, досадливо подвывал.

– А я думаю, виноват, – сказал Карл. – Жаль, что я не могу это доказать. – И добавил, обращаясь к строителям, наблюдавшим за собакой: – Я понимаю, мужики, вы с удовольствием проторчали бы тут весь день, чтобы увидеть, как пса хватит очередной удар…

– Я – да, – ответил один. – Признаюсь.

Однако строители все же направились к воротам, а Карл, Салли и Уилл зашли в вагончик.

Карл Робак обошел вокруг металлического столика, сел, положил ноги на стол и окинул взглядом сперва мальчика, потом Салли.

– Дон Салливан, – многозначительно произнес Карл. – Похититель снегоуборщиков, отравитель собак, переворачиватель оладий. Тайный отец и дед. Мастер на все руки из жопы. Как жизнь?

Салли тоже уселся.

– Бьет ключом по голове, как обычно, – ответил он и жестом показал Уиллу, чтобы сел рядом на диван. – Смотри не испорти, – предупредил он.

Уилл испуганно посмотрел на диван. Тот был драный, из дыр торчала набивка. Уилл осторожно залез на диван и увидел, что оба мужчины улыбаются.

– Дедушка рассказывал тебе, как он травит собак?

Уилл вновь округлил глаза.

– И ворует снегоуборщики.

– Не слушай его, – сказал внуку Салли. – Он просто не следит за своими вещами.

– Спрятал ты его хорошо, надо отдать тебе должное, – признал Карл Робак.

Салли кивнул.

– Думаю, на этот раз ты потерял его навсегда, – сказал он.

Салли предупредил мисс Берил, что Карл Робак наверняка заявится к ней, будет разыскивать снегоуборщик, – так и вышло. Салли сказал ей, чтобы, если Карл пожелает, она пустила его наверх. Но от такого предложения мисс Берил Карл отказался, заметив печально, что Салли не стал бы прятать снегоуборщик в столь очевидном месте, а ценных вещей у него нет, украсть взамен нечего.

– Рано или поздно он объявится, – сказал Карл. – Когда пойдет снег.

– Хотел бы я, чтобы пошел. – Салли снова подумал о плуге и о деньгах, которые с его помощью можно заработать. – Один-два сильных снегопада – и я навсегда от тебя избавлюсь.

Карл ухмыльнулся:

– Никогда ты от меня не избавишься. Даже если бы прошло двадцать снегопадов и у тебя было двадцать снегоуборщиков, все равно через неделю ты остался бы без гроша.

– Я и не говорил, что мне везет, – сказал Салли. – В таком маленьком городке везунчик может быть только один, и это ты. Остальным приходится как-то крутиться.

Карл фыркнул:

– Ты единственный из всех, кого я знаю, кто верит в удачу.

Салли кивнул:

– До нашей встречи я верил, что успеха можно добиться своим умом и усердным трудом. Но твои успехи можно объяснить только удачей.