Салли оценил шишку у него за ухом.

– Я тревожусь за тебя, Отис.

– Не надо. Просто не подходи ко мне, и у меня все будет хорошо.

– Я тревожусь за человека, который пасует даже перед слепой девяностолетней старухой и потом еще уверяет, что уедет в края аллигаторов один, без проводника.

– Ты не сумел бы сопроводить меня даже в Олбани.

Салли вскинул руки:

– Хочешь попробовать сам – на здоровье. Когда твои останки пришлют домой, что прикажешь нам с ними делать?

– Он не отстанет, – пожаловался Отис.

– Ладно, придется действовать по собственному усмотрению, – не унимался Салли. – Скорее всего, посылать домой будет толком и нечего. Обычно находят окровавленный ботинок, может, с огрызком ступни. Дай-ка я посмотрю на твои ботинки, чтобы при случае опознать их.

– Боже милостивый, – Отис возвел глаза к потолку, – забери его. Разверзни небеса и забери его.

Тут Салли заметил Джоко, привалившегося к стене у окна.

– Если окажется, что это ты, я положу ботинок в коробку и поставлю на каминную полку.

– Из-за этого человека мне каждую ночь снятся кошмары.

– Я всего лишь пытаюсь приучить тебя к бдительности. Всюду опасность.

– Опасность всюду, где ты, вот что ты хочешь сказать, – поправил Отис.

– Идем поздороваемся вон с тем дядей, – Салли глянул на внука, – может, он нам больше обрадуется.

Уилл, прищурясь, изучал вывешенные на стене результаты, но последовал за дедом.

– Если твоя тройка снова выиграла, не рассказывай мне об этом, – предостерег Салли фармацевта.

– Так и быть, – согласился Джоко. – Если твоя опять проиграла, я тоже не хочу об этом слышать. Кто это?

– Уилл, поздоровайся с Джоко. Он наш друг, сосед и аптекарь.

Уилл продолжал смотреть на стену.

– Кстати, у тебя случайно не осталось тех, что ты мне дал в прошлый раз?

– С собой нет, – ответил Джоко. – Но вчера прислали новые образцы. И я сразу подумал о тебе.

– Как приятно.

– Пошли в мой кабинет.

– Подождешь минутку? – спросил Салли Уилла, который тянул его за рукав. Во взгляде Уилла тотчас мелькнул испуг. – Я отойду всего на минутку. Ты сможешь побыть храбрым одну минутку? Я буду вон в той машине. Ее видно отсюда. – Салли показал на “маркиз” Джоко за окном. – Иди посмотри, какая тройка вчера победила, а я скоро вернусь. Окей?

Уилл глубоко вздохнул. Окей.

Джоко рылся в своем бардачке, смахивающем на кондитерскую, один за другим доставал пузырьки, подносил их к свету, вглядывался сквозь очки с толстыми стеклами.

– Вот, – наконец сказал он. – Прими эти.

Салли взял у него таблетки, посмотрел, какого они цвета, спрятал пузырек в карман.

– Я все думал, когда же ты мне дашь желтые. Я, кажется, уже принимал таблетки всех цветов радуги. Что про них скажешь?

– Хипповый отпад. Одной должно хватить.

– Окей.

– Если моча пожелтеет – скажи мне.

– Она у меня и так желтая, – сообщил Салли.

– Ого. – Джоко ухмыльнулся. – Тогда, конечно, поздно.

Они вышли из машины.

– Сколько я тебе должен?

Джоко отмахнулся, как обычно:

– Нисколько. Я же говорил. Это бесплатные образцы.

– Ты всегда так говоришь.

– Потому что это всегда так, – сказал Джоко. – Ты уже постоянная лабораторная крыса.

– У меня в роду все такие, – ответил Салли.

Он видел, что внук, почти исчерпав запасы храбрости, с тревогой и нетерпением смотрит на него в окно.

– Симпатичный парнишка, – сказал Джоко.

– Он хороший, – согласился Салли, вдруг раздувшись от гордости, как и накануне, когда рассказывал Гарольду Проксмайру о Питере. – Я рад, что он здесь. Правда, немного нервный, как и отец в его возрасте.

– У них это от Веры, – задумчиво предположил Джоко. – Им с мужем, конечно, в последнее время пришлось нелегко.

– Мне об этом почти ничего неизвестно, – признался Салли. – Я знаю только, что Ральф лежал в больнице.

– Причем несколько раз, – уточнил Джоко. – У них бешеные долги. Я так думаю.

– Вряд ли, – возразил Салли. – Ральф всю жизнь проработал на почте. У него должна быть страховка.

– Она обычно покрывает процентов восемьдесят лечения. Тебе ни разу не приходилось выплачивать оставшиеся двадцать за какую-нибудь серьезную процедуру?

– Я же не утверждаю, что у них нет проблем, – сказал Салли.

– Мне бы не стоило говорить тебе об этом… – начал Джоко.

– Так и не говори, ради бога, – перебил Салли.