Он выбрался из постели, добрёл до водопада и встал под ледяные струи. Обычно это приносило ему облегчение, мозг прояснялся. Но сейчас Чангэ лишь дрожал от холода, буквально стуча зубами, а огонь внизу живота разрастался, будто падающие ледяные капли подпитывали его.

Шу Э появилась в Речном храме, не утруждая себя тем, чтобы входить через дверь. Чангэ в хижине не оказалось, но свёрнутое верхнее одеяние лежало возле циновки, на которой даос спал. Шу Э верно предположила, что Чангэ отправился к водопаду. Она собрала одежду Чангэ и отправилась туда же. Слух у неё был отличный, она далеко расслышала, как стучат зубы у истязающего себя ледяной водой даоса.

Шу Э остановилась у кромки воды – водопад образовывал озерцо – и, поглядев на Чангэ, сказала:

– Никогда не понимала, зачем при культивации истязать физическое тело. Какое благотворное влияние на душу или Ци могут оказать физические страдания?

Чангэ хмуро поглядел на неё в ответ. Меньше всего ему хотелось сейчас видеть Шу Э. Он только-только взял под контроль собственные инстинкты, и корень жизни начал засыпать…

Солнце золотилось вокруг, роняя блики на воду и солнечных светляков на землю. Шу Э действительно была хороша собой. Её расшитое золотом одеяние отражало свет, а серые глаза поглощали тени, превращаясь в провалы, похожие на разломы миров. Разве так должен выглядеть птичий дух? Чангэ ощутил, как растёт беспокойство корня жизни.

– Уходи, – велел он сурово, – хватит меня искушать!

Шу Э, которая ничего подобного не делала, высоко вскинула брови. Чангэ выбрался из воды, отнял у Шу Э одежду и стал натягивать её. Шу Э поглядывала на него вполглаза. Нижнее одеяние промокло насквозь, облегая статную фигуру даоса. Выглядело многообещающе. Во всех смыслах. Шу Э слегка смутилась собственным мыслям и настроениям.

– Я не демон, – сказала она вслух, – я никого не искушаю. Ты не простудился? У тебя красное лицо.

Шу Э протянула руку, чтобы проверить, нет ли у даоса жара, но Чангэ от неё отшатнулся. Шу Э это покоробило.

– Я не прокажённая, – резко сказала она. – Незачем так явно выражать своё отвращение.

– Мне нездоровится, – выдавил Чангэ. – Тебе стоит держаться от меня подальше.

– О, вряд ли я подхвачу смертную простуду, – фыркнула Шу Э и всё-таки, изловчившись, потрогала у Чангэ лоб. – Ты весь горишь. Вот что бывает, когда лезешь в ледяную воду вопреки своей смертной природе. Ты ведь всего лишь человек теперь.

– Откуда ты об этом знаешь? – Чангэ локтем отодвинул Шу Э от себя.

Он стоял слишком близко, к лицу опять начала приливать кровь, недозволенные мысли пытались пробиться сквозь закрытое сознание.

– Так… – уклончиво сказала Шу Э. – У меня нет полной уверенности, что смертным полагается такое знать. Ты даос, ты наверняка придумаешь подходящее объяснение.

Она засмеялась. Чангэ невольно подметил, что у Шу Э очень белые зубы, слегка заострённые на концах. Солнце поблескивало и на них.

– Давай вернёмся. Я заварю тебе укрепляющий чай. Не ровен час, ещё на самом деле разболеешься.

Чангэ развернулся и полез обратно в водопад. Шу Э всплеснула руками и, схватив его за локоть, стала тянуть из воды. Чангэ рассерженно сбросил её руку… Раздался громкий всплеск. Шу Э не удержалась на ногах и плюхнулась в воду.

– Ну вот! – сказал она сердито, вставая, вода лилась с неё ручьями. – Теперь и я промокла.

Взгляд Чангэ остекленел. Ему не полагалось видеть то, что он увидел… и ему нравилось то, что он видит.

Шу Э отжала нижний край одеяния, подобрав его, сбросила полусапожки, в которые была обута, и вылила из них воду. С волос тоже капало.

Неожиданное купание ей нисколько не понравилось. Тени, из которых сшита её одежда, плохо переносят воду: они деформируются, растягиваются или садятся. За кожу личины беспокоиться не стоит: нефритовые тени необыкновенно прочны. И уж конечно, нечего беспокоиться о смертной простуде, Шу Э за свою жизнь ни разу не встречалась с болезнью.

«Очень удобно быть мной», – подумала она и чихнула.

Чангэ покосился на неё и буркнул:

– Нужно высушить твою одежду. Идём.

Шу Э преспокойно могла высушиться и сама, но ей было любопытно, как люди справляются с тем, что насквозь промокли. Люди, она знала, старались избегать прямого контакта с водой, падающей с неба. У них были бамбуковые зонты, чтобы прикрывать голову, а у кого зонтов не было, использовали широкие листья кувшинок, лотосов или даже лопуха – что под руку попадётся.