Шрифт:
Вновь мой телефон. Нет, не мой – теперь вибрирует телефон Нолана.
– Дерьмо, – рычит он, вынимает его из кармана и кидает рядом с моим.
Внезапно мой взгляд падает на экран, и я напрягаюсь:
– Подожди. Это опять Дефне.
С тех пор как я приехала сюда, она ни разу не звонила – просто время от времени присылала сообщения. Тогда…
Мы замираем.
Телефон Нолана перестает вибрировать и секунду спустя звонит снова.
Мы обмениваемся долгими взглядами, пытаясь отдышаться. Нолан издает глубокий стон разочарования и прячет лицо у меня на животе. Слегка дрожащими руками он обхватывает меня за талию. Я воспринимаю это как безмолвное согласие.
– Привет, Деф…
Нолан задирает мою футболку и прикусывает кожу рядом с пупком. У меня вновь сбивается дыхание. Я хихикаю, вздыхаю, пытаюсь оттолкнуть его от себя. А потом все повторяется.
– Привет, Дефне, – наконец выдаю я.
Нолан языком проводит дорожку внизу живота.
– Как у тебя де…
– Мэллори, я уже еду. Тебе нужно немедленно вернуться в Нью-Йорк.
Глава 23
– В смысле, Кох сжульничал? Ты же знаешь, сколько там было камер…
– Кто-то наконец посмотрел запись.
Дефне не очень хорошо слышно: она говорит по громкой связи. Шум на заднем плане то стихает, то становится громче, потому что она едет по трассе между штатами. Мы с Ноланом сидим на кровати и не отрываем глаз друг от друга, но я с трудом могу понять, что он чувствует. Его волосы все еще в беспорядке после моих пальцев.
– Помнишь, он все время вставал, чтобы пройтись? Так вот, у него на локте были спрятаны смарт-часы. Он отходил от доски, находил, по его мнению, слепую зону без камер и с кем-то связывался. Предположительно, с кем-то, у кого был доступ к шахматным программам. Но он просчитался и дважды попался на видео. Второй раз был как раз перед последним ходом.
– Этот кусок дерьма, – бормочет Нолан. Челюсть напряжена, большой кулак сминает простыни.
– Что это значит? – спрашиваю я Дефне. – В плане чемпионата мира?
– ФИДЕ еще не делала никаких официальных заявлений. А Кох все отрицает и грозит судом. Но, Мэл, доказательства неоспоримые. Им придется его исключить.
– Значит, если Кох дисквалифицирован… – я думаю о возможных последствиях. Грудь сжимается от разочарования. – Значит, Нолан побеждает по умолчанию? И нам придется прекратить тренировки?
Подобные перспективы расстраивают меня сильнее, чем хотелось бы. Я пытаюсь смириться с этой мыслью в течение долгой паузы, а Нолан загадочно смотрит на меня. Затем Дефне шумно выдыхает.
– Мэл, – начинает она, – ты…
– Не совсем так, – перебивает ее Нолан.
– Тогда как? – я озадаченно хмурюсь. – Они не могут заново провести Турнир претендентов?
– Им и не нужно, – спокойно отвечает он.
Воздух между нами наэлектризован, внезапно превратившись в магнитное поле. И тогда до меня доходит.
Им не нужно, потому что у них уже есть претендент, который занял второе место.
Тот, кто почти победил, пока не проиграл в партии с Кохом.
Я.
– Но мы… Мы с Ноланом… – я взволнованно трясу головой. – Мы с Ноланом вместе тренировались.
– Именно поэтому я еду забрать тебя, Мэл. Буду через несколько…
Нолан сбрасывает звонок. Телефон тут же начинает вибрировать снова, но мы не обращаем внимания. Мы удерживаем взгляд в течение секунды – десяти лет, – и я без понятия, что думать, как относиться к тому, что только что услышала.
– Прости, я… – Встаю с кровати и смотрю на стопку книг на комоде, пытаясь привести мысли в порядок.
Если Дефне права, если ФИДЕ действительно попросит меня приехать на чемпионат мира… Три миллиона долларов. Я выкуплю дом, куплю маме все необходимые лекарства, оплачу сестрам университет. В конце концов, оплачу университет себе. Наша жизнь изменится.
Но мне придется признаться во всем маме и Сабрине. И они могут возненавидеть меня. Вдобавок ко всему есть другая проблема – Нолан. Три минуты назад я пыталась забраться к нему под кожу. Не одну неделю я была его секундантом. Я знала его слабые места, стратегии, тактики. Играть против него будет все равно что ограбить дом, ключ от которого он вручил мне для сохранности. Крайне неэтично.
О боже.
Не могу представить, как он, должно быть, потрясен. Как напуган. Как чувствует себя преданным от одной мысли, что я буду использовать против него все, что он сам мне рассказал.
Я поворачиваюсь и смотрю на него, собираясь убедить, что ничего подобного не случится, пообещать, что никогда так не поступлю. Но вижу, что он…
Улыбается?
– Что? Почему ты выглядишь таким счастливым?
– Потому что все складывается идеально. Потому что теперь это ты. – Он поднимается и подходит ко мне вплотную с расплывающейся улыбкой. Такой широкой, что я замечаю редкую ямочку на щеке. – Теперь я смогу с тобой сыграть.