И гнев. Трактирщице мерещилось, будто дурные чувства питали её через почву и мертвенную траву.

— Что же вы так хороните вторую встречу? — спросила Брассика.

— Говорите так, словно не знаете. Поползли слухи, будто рядом с Вышем вторглись демоны. По ночам слышен скрежет дьявольских тел, и свечение, словно раскрыли гроб верховного лорда, до того становится мрачно, что моей храбрости не всегда хватает одолеть страх. А вы туда направились…

— Нужда влечет. Если не сейчас, то когда? — лукавила девушка, поправляя тонкие локоны.

— Хотите, я помогу вам? Только подскажите, как.

Брассика попросила дать время на раздумья. Отойдя в сторонку, она пригласила остальных путешественников на разговор. Воткнув факелы в рыхлую землю, четверка путешественников села в круг.

— Должно быть, вы слышали сами: наш добрый муж Часлав предложил помощь.

— Тебе он предложил, не нам, — Маркус скривил лицом.

— Для них я дама, которую следует сопроводить в паломничество до могилы предков. Что, если они согласятся с нами пойти? — предложила Брассика.

— Зачем?

— Ты сам говорил, что мы отчаявшиеся, поскольку шансов на успех мало.

— Не потому ли в нас геройство играет, что мы ясно осознаем отчаянность своего поступка? Трусы и наемники не пойдут на отважное дело. Да и незачем оно им, какой прок для них от возрождения Выша? Никакого. Стервятники данарские позарились на наши земли.

— Вот как? Но я же даю вам плату, не быками и камнями, а золотом.

— Вот как? — паясничал Маркус. — Так и мы тебе платим.

— Ну и чем же?

— Тайны библиотеки Выша. Забыла?

— И ещё твое тщеславие, платим большим наваристым чаном, — вставила Атропа.

— Неправда.

— Ещё как правда, — злобно ответила Атропа. Её пробирало от втекающей внутрь злобы.

— Я прошу вас вернуться к делу, — попыталась урезонить её Братика.

— Ты тщеславный человек, злой и меркантильный. Ты думаешь, что раз обрела магию, волшебное знание для избранных, то тебе дозволено смотреть на нас свысока? Как бы не так. Я — свободное создание. Моя воля от труда, мозолистого и кашеварного. Человеку, обретшему в труде добро, есть что терять. Это ты бобылями да нищими можешь помыкать — у них свободы нет, они на любое рабство согласятся. Но не меня. То, что ты нам платишь, не воспрещает быть человечной.

— К чему ты клонишь? — спросила напряженная Брассика.

Маркус и Рудольф не вмешивались.

— Ты как дурной король из сказки. Ведомая своей пустышной прихотью к почету, славе и признанию. Тебя заботит только свое счастье, а до счастья чужих нет никакой заботы. И на всех ты смотришь как на своих слуг. Это не так, касатка, совсем не так. Вот я возьму и уйду…

— Маркус, Рудольф?.. — девушка искала поддержки у остальных.

— Атропа, не горячись! — по-дружески потянул за руку рыжеволосый мечник. Атропа села обратно.

— Конечно, мы можем здесь погибнуть, оставить жизнь на этом пепелище, — заметил священник. — Каждый уплатил свою цену. Наверное, сердце должно быть более чутким к братьям и сестрам.

— Ничего не понимаю, — голос девушки задрожал.

— Я жизнь могу оставить ради твоего дела, это хоть понимаешь? Кто останется с моими детьми?

— Что же ты так взъелась на меня? Уж не из-за того, что я денег не дала?

Атропа промолчала. Брассика в раздражении заковырялась в своей куртке, извлекла несколько монет со словами: «Держи, раз так важно!»

— Ты не поняла, — ответила Атропа, вздыхая. — Мы правда отчаянные. Даже не понимаем друг друга.

Рыцари подошли, попросили ускориться с обсуждением, однако заметив тяжелые лица, ушли обратно к лошадям. Все молчали, испытывая ту болезненность от ссоры, что душит каждого человека. Хуже всего себя чувствовала трактирщица, её всю терзало; с одной стороны, она брала на себя вину за то, что закатила ругань, с другой стороны, поступок Брассики обидел её своей мелочностью и невероятным высокомерием, низменной боязнью потратиться на добро.

— Прости меня, — внезапно заявила Брассика.

Атропа тут же ответила взаимностью. «Сейчас не место ссоре», заметила она.

— Так что же, возьмем с собой этих мужей?

— Толку с них? — спросил Маркус. — Будут шуметь на всю округу конным ходом. В бою латники не столь спешные, а ты делаешь ставку на скорость. И потом, с коней если посшибают, то на своих плечах понести придется? Нет, у меня есть идея получше.

— Что ж, говори.

— То, как ты описывала в своем плане отвлекающую ловушку для гоблинов, меня не устраивает. Одна ты столько суматохи не сделаешь. А их пятеро. Пусть совершат набег на то поселение гоблинов, на которое мы наткнулись. И рядом, далеко скакать не придется, и близко к ставке королевы. Внимание точно привлечет. Да, Атропа?