— Что ты делаешь?

— Ш-ш-ш.

Муан молча застыл над ним. Уловив движение над головой, он обернулся и упреждающе махнул Алу. Парень спустился к нему и встал рядом.

Шен постарался не обращать внимания на то, как они застыли у него над душой. Он прислонился ухом и щекой к холодному белому камню, будто пытался вслушаться в толщу породы. Под ладонью ощущался холод.

— Что он творит? — шепнул Ал.

Муан выразил свое недоумение молчанием.

— Он просит о помощи, — прошептал Шен. — И голос становится все слабее.

— Что? — Он говорил так тихо, что Муан не полностью расслышал.

Странное ощущение окутало Шена. Он будто бы лежал в огромной воронке. Со всех сторон к ее центру скатывались волны белого песка. Песок двигался под ним и постепенно погребал под собой. Слабый свет от огня на ладони Ала, ощущаемый сквозь прикрытые веки, исчез, когда песок полностью поглотил его, чтобы через мгновение взорваться светом и невесомостью.

Падая или летя, Шен подумал, что приближается к тому, кто просил помощи. Просит. Просил?

Что?

Шен перестал ощущать свое тело, но обрел способность видеть все вокруг. И вокруг было белым-бело от ликорисов.

Белоснежные ликорисы колыхались на легком ветерке, являясь чудесным украшением холма, в центре которого под каменным сводом стояла беседка. В беседке звучал смех, и два человека в белых одеждах сидели за каменным столом.

Налетел сильный порыв ветра, и все стало меняться, будто с ветром летели года. Ликорисы обратились прекрасными белыми кристаллами, а те стали песком.

А затем в беседку пришли другие люди и стали рисовать печати. Своды пещеры покрылись скверной, а люди сгоняли внутрь все больше и больше духов, заражая их, заставляя метаться, сходить с ума, но не давая умереть. А затем засветились линии печати в центре беседки и сильная вспышка энергии озарила пространство. Духи исчезли. Скверна застыла. Все вокруг умерло. Лишь один человек возродился.

Красивая круглолицая девушка в белых одеяниях стояла на столе и вешала очередную ленточку с колокольчиком под крышу беседки. За тем же столом сидел мужчина в белой накидке с меховым воротником и меланхолично пил чай, делая вид, что не обращает никакого внимания на девичьи ножки, застывшие рядом с чайником.

Повесив все ленточки, что держала в руках, девушка спрыгнула и оценивающе посмотрела вверх, а затем довольно улыбнулась. Она потянулась к чайнику и налила чай во вторую пиалу.

Воротник на плечах мужчины дрогнул и выпростал черный носик и два глаза-бусинки, что внимательно уставились на девушку.

— Бессмысленное занятие, — все же прокомментировал мужчина, подняв взгляд на ленты.

— Это мое спасибо и прощай, — тихо произнесла девушка. — Я могу сделать хотя бы это.

— Мен А, хочешь, чтобы ленты висели и над твоей могилой?

Девушка обдумала вопрос.

— Хотелось бы, — серьезно ответила она. — Повесь для меня хотя бы один колокольчик.

— Это была шутка. Ты не умрешь.

— Я не умру, — эхом повторила девушка. Помолчав, она добавила с невеселой улыбкой: — Конечно, я не умру, мы ведь достигли бессмертия. Только вот…

Она замолчала, так и не договорив.

Какое-то время они сидели молча. Взгляд девушки постепенно наполнялся решительностью, а затем она протянула руку через стол и дотронулась до пальцев мужчины, сжимающих пиалу. Сперва несмело, затем накрыла их своей ладонью и вцепилась с такой силой, будто в любой миг ожидала, что тот отдернет руку.

— Наша встреча не была случайностью или подарком небес. Я не верю в это. Мне кажется, однажды я пообещала, что найду тебя. И нашла. Теперь я пообещаю вновь: даже если нам потребуется десять тысяч лет, даже если этот мир погибнет, я все равно найду тебя.

— Мен А…

— Это мое решение, — перебила девушка, — тебе не обязательно соглашаться. Я сказала, что найду тебя. Это не значит, что я заставлю тебя быть рядом до конца моих дней!

Взгляд мужчины потеплел, и он рассмеялся.

— Не думаю, что у меня будет выбор, — с улыбкой произнес он. — Полагаю, я снова влюблюсь в тебя с первого взгляда.

Какое-то время девушка оторопело смотрела на него, явно не ожидая, что он признается ей вот так. Затем улыбнулась и произнесла:

— Что ж, договорились.

Шен почувствовал, что ему нечем дышать. Песок стал окрашиваться в алый. Вся дюна белоснежного песка стала алой, стал алым камень, на котором он лежал, стал алым песок, что его накрывал. Все кругом стало алым.