– Ты тогда уже плотно сидел на наркоте. У тебя особенность организма – пониженная восприимчивость, поэтому ты, не стесняясь, мел в себя все подряд. Скорее всего, давно уже живешь, не слишком различая где реальность, а где твои фантазии. Уверена, без посторонней помощи уже давно бы убился, отравился, сдох в подворотне. Но ты Голем и ты кому-то нужен. Кому?

Халилов хрипел, вертел головой, дергал плечами. Киру не впечатляли порывы мужчины в смирительной рубашке. Она смотрела в упор жестким, цепким взором. Нарочито говорила безразличным пренебрежительным тоном.

– Так что нет, Гадель, ты не бог. Бог у вас кто-то другой. Он-то и внушил тебе, что за Александру Каляеву надо мстить. Вот ты и мстил. Глупо и по-дурацки. Ты надоел своему богу. Тебя приготовили в жертву. Ты сражался с ветряными мельницами, Халилов, не с великанами. Каляева умерла тогда в детдоме. Все, твой свет померк. А теперь настала очередь Голема. Тебя пора обратить в камень.

– Свет не меркнет. Бог зажжет небесный огонь.

– Ты зря ждешь, что тебя отсюда вытащат. Ты сядешь один. За двоих.

– Я есть един и равен.

– Нет, Голем. Ты и не бог, и не един. Ты типичная жертва зависимости. У тебя все признаки – легко возбуждаемая злоба, в том числе беспричинная, мания преследования, острое реагирование на все раздражители. Да и мозг твой давно проела наркота. От тебя пора избавляться. Ты не победил ни Иисуса, ни Аллаха, ни Кришну. Им плевать на людей и тебя, они даже не заметили. Каляева умерла в детдоме. Тебе только мерещится, что ты гроза округи. На самом деле ты слаб и жалок. За тобой никто не стоит. Тебя принесли в жертву. А того, кто тобой управляет, Фюрста, я найду и без тебя.

Голем дернулся, будто в предсмертной агонии, повалился на пол. У него стали дергаться ноги и все тело. Он орал, как блаженный, хотя, в общем-то, таковым и являлся. Кира уже вышла. Все, что ей было нужно, она увидела.

Она брела по набережной. Сизо-синие сумерки опускались на море.

Тот, кто управляет Големом, должен знать его очень давно. Болевые точки и триггеры установлены с детства. Ася погибла, Князь тоже. Поруч погиб, Монголина он убил сам. Антонов и Фюрст – это те двое, которые остались в живых из всей компании детдома и группировки.

Кира подумала еще немного.

– Антонов и Фюрст это одно лицо, – прошептала она. – Единственный друг детства, который остался, который занял место Князева, назвавшись внуком его деда. Они не спросили имени деда у бывшего директора детского дома. Но наверняка будет нетрудно найти. Позвонил Самбуров.

– Откуда тебя забрать? – голос прозвучал как из потустороннего мира. – Я сейчас заскочу по одному делу и заберу тебя.

Он помолчал. Она угадала.

– Еще один труп?

– Да.

Кира назвала адрес, который разглядела на ближайшем доме. Она не знала, где именно находится.

Через полчаса Григория не было. Еще через час тоже. На вызов его телефон не отвечал. Беспокойство набирало обороты.

Она вздрогнула от звонка Ани.

– Привет. Я нашла родителей Анастасии Зоряниной. Она точно дочь Александры Каляевой. Ее удочерили из дома ребенка почти сразу. Почему она дважды меняла фамилию, я не знаю, но, как я уже говорила, она пропала в Крыму в четырнадцатом году. Так вот, Зорянина не была замужем. А удочерили ее Володин Константин Алексеевич и Ирина Анатольевна Зотова.

Киру как огрело обухом. В голове звенело, перед глазами поплыли картинки.

– Аня, это тот Володин, который из аппарата президента?

– Да. Почти нигде не указано, что у него была дочь. У нее другая фамилия. Я нашла по данным жены, которая тоже не носила его фамилию и официально женой-то не была. Сначала Анастасия была Зотовой, потом стала Зоряниной.

Кира сидела неподвижно, словно каменное изваяние, боясь спугнуть мысли.

– Еще пришли анализы на пыльцу растения, которую Самбуров сдавал на экспертизу, но я не могу до него дозвониться. Странная штука. Это саусэп. Довольно редкое растение. В Крыму он не растет. Если только где в частном парке или саду.

У Киры кружилась голова.

– Саусэп – это чай такой, он пахнет ботвой от помидоров, – продолжала Аня.

Кира наяву почувствовала запах зелени с горчинкой.

Через четыре минуты специалист по психопатологии заходила в ресторан «Сансити», где Андрей сидел перед тем, как его похитили. А еще через шесть минут препирательств администратор Алексей листал книгу бронирования столов. Она хотела последнее подтверждение, хотя уже и так все поняла. «Сансити» очень популярный ресторан, в пятницу вечером попасть туда можно, только если забронировать стол заранее. На тот день оказалось восемнадцать забронированных столов. Кира готовилась услышать эту фамилию, но все равно вздрогнула, когда администратор произнес «Атаев».