Герр Зеекамп широким жестом приветствовал владельца лавки. Лени стояла рядом и чувствовала себя лишней. Она предпочла бы сидеть за рабочим столом и заниматься книгами, а не выбирать вино для вечеринки, на которой еще и должна была прислуживать.

Когда герр Зеекамп представил Лени, его рука вновь легла ей на талию. Лени это порядком надоело, однако она не посмела сказать директору издательства, что ей это не нравится, – и уж тем более перед посторонним.

Хозяин лавки пожал ей руку и приветливо улыбнулся. Высокий и стройный, он показался Лени довольно милым.

После этого герр Зеекамп гонял своего знакомого по всему магазину. Одна за другой откупоривались бутылки вина. Лени нравилось слушать, каким витиеватым языком хозяин лавки описывал каждый сорт.

– Это тонкое и элегантное вино с цветочным ароматом и букетом нежно-пряных оттенков. Вино с выраженным вкусом лесных ягод и легким минеральным оттенком отличается легкой, прозрачной текстурой и обладает мягким и пряным послевкусием.

Это продолжалось примерно тридцать минут. Лени пробовала тот или другой сорт, но, когда герр Зеекамп спрашивал ее мнение, она не могла ничего сказать, кроме как «приятный вкус», и в конце концов он от нее отстал.

Герр Зеекамп становился все разговорчивее, но при этом и вел себя более развязно. Очевидно, вино ударило ему в голову и побуждало к непристойным шуткам. Лени чувствовала, что хозяину магазина это тоже не по душе и он смеялся лишь из вежливости.

К тому времени, как выбор был наконец сделан, Зеекамп уже порядком набрался.

Когда они выходили из магазина, он перешел всякие границы. Словно невзначай его рука скользнула по ягодицам Лени – причем дважды. На обратном пути она держалась от Зеекампа на некотором отдалении и уже спрашивала себя, не ошиблась ли, выбрав это издательство для практики.

Лени вдруг страшно затосковала по дому.

В затемненной, освещенной лишь экранами мониторов комнате стоял сладковатый запах энергетических коктейлей, которые Линус Титьен вливал в себя целыми банками. Удивительно, как IT-специалисту удавалось оставаться при этом стройным и не набирать ни грамма лишнего жира.

– До чего же дрянная камера, – проговорил он, настраивая программу.

Йенс восседал на одном из этих странных стульев, напоминающих барные, но вместо ножек снабженных пружиной, что позволяло смещаться во всех направлениях. Это якобы должно было поддерживать в тонусе мышцы спины, но у Йенса сидение на таком стуле вызывало лишь раздражение. К сожалению, других стульев здесь просто не было.

Линус обрабатывал видеозапись из автомастерской. Он выжал из нее все возможное и приблизил кадр, на котором лицо водителя можно было разглядеть лишь в виде светлого пятна. К сожалению, результат ограничивался низким качеством исходного материала.

– Это максимум, – сказал через пару минут Линус.

Йенс видел лишь сгусток пикселей. Он подался вперед и прищурился, в который раз твердо решив записаться к офтальмологу. Попытался составить общий портрет из того, что имелось в их распоряжении. Можно было разглядеть уши, рот, нос и глаза, но без каких-либо подробностей.

– Что с этим можно сделать? – спросил он Линуса.

Тот тяжко вздохнул:

– Хоть лицо и расположено анфас, но освещение никуда не годится. Даже методом Виолы – Джонса непросто будет сопоставить изображения. Мы могли бы попытаться, предоставь ты подозреваемого, но вряд ли наберем нужный коэффициент совпадения.

– И каковы значения?

– При современных методах норма погрешностей один процент. Ошибка при сопоставлении на одного человека из ста.

– А сколько будет с этим кадром?

– Если покажешь мне подозреваемого, я скажу тебе с вероятностью в шестьдесят процентов, этот ли человек сидит за рулем. При таком качестве это довольно много. Посмотри-ка…

Линус навел курсор на лицо и провел несколько горизонтальных и вертикальных линий.

– Мы не можем разглядеть детали, и все же это лицо кое-что нам выдает. Я бы назвал его почти идеальным. При этом расстояние между глазами и ртом должно составлять примерно треть от расстояния между верхом лба и подбородком. А расстояние между зрачками должно составлять половину от расстояния между ушами.

– Но зрачков-то не видно.

– Он смотрит прямо в камеру; где же, по-твоему, должны быть зрачки? Посередине глаз! Их и можно разглядеть по затемнениям. В общем, этот человек приближается к золотому сечению. Иначе говоря, ты разыскиваешь явно не Квазимодо. Этот тип действительно хорош собой.

Йенс медленно выдохнул, хотел было по привычке откинуться на спинку и едва не свалился. Встал и размял спину.

– Приятной наружности человек разъезжает посреди ночи в белом фургоне и убивает санитара… Спасибо, ты мне очень помог.