Ноги подкосились, и Оз рухнул на колени, а голоса накинулись на него с удвоенной силой. Порыв ветра нагнал чёрную дымку на девушку, и она растворилась без следа. А голоса, казалось, стали только громче.

— Убийца. Ты убил Лирану, — шептал один.

— Слабак. Ты не спас Миру, — вторил ему другой.

— Сумасшедший. Из-за глупого эксперимента ты всех их убил, — перебивал его другой.

— Изгой. Сколько оборотов ты не был дома? — стенал третий.

— Глупец. Тебя заперла в собственном кошмаре девчонка, — насмехался четвёртый.

— Чужак. Ты один, непринятый, непонятый, пугающий. Тебе никогда не найти новый дом, — вкрадчиво шептал пятый.

— Помоги мне, прошу тебя. Я рядом, — шестой был больше похож на шелест ветра.

Один за другим голоса припоминали ему его ошибки, воспоминания из прошлой жизни, которые он предпочёл забыть в попытке начать жизнь с чистого листа. Их шквал с каждой секундой становился всё громче и всё сильнее давил на плечи. Виски разрывало режущей болью, ледяной ветер дул, казалось, прямо в душу, замораживая те раны, которые оставались после режущей атаки голосов. Мир снаружи перестал существовать. Для Оза остались только голоса, холод и вина, которая поглощала его капля за каплей. Он винил себя за всё то, что уже не исправить, за смерти тех, кого не смог спасти, за то, что не смог предугадать и не смог помочь… Он был виноват, только он и никто больше… Вина, смешанная с обидой, превратилась в ненависть и накрыла его с головой. Оз ненавидел себя и снова мечтал умереть.

Неваска почти победила.

Почти.

Вдруг хор голосов замолк, а покрытого ледяной коркой лица коснулся тёплый золотистый свет. Оз попытался поднять голову и посмотреть на его источник, но не смог. Лёд сковал его тело толстым панцирем; он едва соображал, что происходит вокруг. Едва.

Легко перекрывая сонм голосов, в его голове раздался полный беспокойства женский голос:

— Не смей сдаваться…

Волна тепла пронеслась по телу Оза от головы до пят, по ледяной корке с хрустом распространились глубокие трещины, и Оз смог, наконец, поднять голову. Разрезая молочно-белую пелену, в лучах золотого света хрупкая женская фигура в ореоле золотых волос протягивала к нему руку.

— Отпусти прошлое…

Оз, преодолевая сопротивление льда, слыша, как он трескается и опадает на землю, протянул к фигуре руку, схватился за тёплую, чуть дрожащую ладонь и прижался к ней щекой. Девушка говорила ещё и ещё, Оз, кажется, даже отвечал ей, но в его голове билась одна-единственная мысль, которую он смог озвучить, лишь собрав в кулак остатки сил:

— Прости меня. Я… я…

И его прорвало. Оз просил прощения и у Лираны, и у Миры, и у всех тех, кто пострадал от его действий. Он повторял раз за разом два коротких слова, не ожидая ответа, понимая, что прощения он не достоин. Лучше вновь собраться с силами и сказать ей, что ему не нужно помогать, что он примет любое наказание, лишь бы искупить свою вину.

— Я прощаю тебя…

***

Золотая вспышка на мгновение ослепила Сни-Жанну. Она почувствовала, как всё её тело сжалось в крохотный комок и куда-то полетело. Странное, но удивительно приятное ощущение длилось меньше секунды, сменившись привычным пробирающим до костей холодом.

Сни-Жанна огляделась. Она находилась на вершине полукруглого купола смотровой площадки, застывший истуканом Оз стоял рядом, а вокруг бушевала неваска. Небо над головой затянули чёрные низкие тучи, в которых то и дело вспыхивали яркие вспышки ветвистых молний. Огромные глыбы, как снежинки, метались в ураганных порывах ветра, кружились, сталкивались друг с другом и разваливались на куски. Неваска несла в себе и совсем крохотные льдинки, которые, если попасть под них без защиты, резали не хуже ножа, оставляя неглубокие, но болезненные раны.

Не ощутив ветра и холода, Сни-Жанна поняла, что Оз позаботился о защите, создав прозрачный непроницаемый щит. Лишь слабые порывы ледяного ветра прорывались сквозь него, обдувая её разгорячённую после тепла под куполом кожу и вызывая мелкую холодную дрожь.

— Какой у нас… — Сни-Жанна повернулась к спутнику и упавшим голосом добавила: — План?

Оз выглядел неважно. Он стоял вплотную к Сни-Жанне, с закрытыми глазами, и явственно дрожал. Его губы беззвучно что-то шептали.

— Оз! — Сни-Жанна положила руку на его плечо и чуть сжала, привлекая внимание. — Оз, ты меня слышишь?

Даже сквозь плотные одежды почувствовав прикосновение, он на мгновение перестал дрожать, а потом резко развернулся к ней лицом, скидывая с себя её ладонь. Его веки остались плотно сомкнутыми, а губы раскрылись в безмолвном крике. Оз явно страдал — его лицо то и дело искажала гримаса страха, а бледная, становившаяся с каждым мгновением всё холоднее кожа начала покрываться слоем прозрачного льда. Над их головами ревела неваска и будто специально кидала в них огромные ледяные глыбы. Сни-Жанна чувствовала незримую вибрацию барьера и безуспешно пыталась справиться с паникой.

Соглашаясь помочь Озу, она и не представляла, чего ждать. Ей было страшно, очень страшно, но она впервые за долгое время, да и, возможно, за всю жизнь, чувствовала, что находится на своём месте. Она должна спасти Оза любой ценой и должна стать его спутницей. И тогда… В мечтах Сни-Жанна не заходила так далеко, но она с детства хотела сделать мир лучше. Очень абстрактное понятие — это «лучше». Будучи ребёнком, Сни-Жанна слушала сказки матери, а потом и отчима, и считала, что лучше было раньше, а сейчас... Сейчас она всем сердцем ощущала, что знакомый ей мир необходимо кардинально изменить, и только Оз мог это сделать. А она будет рядом и поможет ему.