Разговор, казалось, выпил из него последние силы. Он ещё сильнее побледнел и сравнялся по цвету с только что выпавшим снегом, под его глазами залегли чёрные круги. Сни-Жанна не дала ему упасть. Она обняла его, сомкнула руки в замок за его спиной и прижалась щекой к холодной щеке.

— Не нужно бороться, — прошептала она ему прямо в ухо, обдавая кожу тёплым дыханием. — Отпусти прошлое. Да, ты совершил в нём много ошибок, и они тяжёлым грузом лежат на твоих плечах. Но сидя здесь и ненавидя себя, ты их не исправишь. Помоги людям, помоги выжившим, закончи то, что вы начали с Мирой. Уверена, она бы этого хотела...

— Отпустить… — Оз с трудом шевельнулся и уронил голову, упёршись лбом в плечо Сни-Жанны. — Слишком долго она была частью меня. Я не могу…

— Я помогу тебе! — Сни-Жанна крепче прижалась к нему, окутывая его теплом своего волшебства. — Я исцелю твою душу…

Сни-Жанна держала его в руках, смотрела на него, но видела не измотанное физическое тело, сдавшееся и немощное, а его душу, покрытую уродливыми чёрными шрамами, пульсирующими, покрытыми коркой льда и одновременно сочащимися угольной маслянистой жидкостью. Когда золотистый свет проник в самые далёкие уголки его души и осветил их, Оз мелко задрожал, пытаясь бормотать что-то непонятное, но губы едва его слушались. Корка льда под действием волшебства покрылась трещинами, а когда Сни-Жанна усилила сияние, чувствуя, как волшебство утекает сквозь пальцы, — рассыпалась осколками. Струйки чёрной жидкости потекли вспять, загораживая собой шрамы, словно защищая их от целительного воздействия. Сни-Жанна, чуть помедлив, коснулась их, и её пронзила вспышка такой ненависти, что захотелось рвать на части всё, что попадётся под руку, не отдавая себе отчёт в действиях. Неосознанно она усилила сияние, и жидкость зашипела, закурилась едким дымком, покрываясь пузырями и распадаясь.

Исчезнув, она обнажила покрытые грубой коркой раны — заражённые, воспалённые, едва зажившие. Сни-Жанна мгновение помедлила, а потом коротким сильным движением сорвала корку. Оз в первую секунду задёргался в страшных судорогах, но потом, она ощутила это, взял в себя в руки и, напрягая всё тело, застыл истуканом, не давая себе вырваться из тёплых объятий.

Раны под коркой выглядели ужасно: чёрная жидкость пульсировала под тонким, прозрачным слоем кожицы, просачивалась сквозь поры и не закрывшиеся порезы. Решение пришло сразу. Сни-Жанна поняла, что едкая жидкость и есть материальное воплощение ненависти, сжирающее Оза изнутри, а значит… Значит, раны нужно было открыть и почистить, и тогда, со временем, они заживут как надо.

Сни-Жанна вздохнула, крепче сжала обнимающие Оза руки и принялась за дело. Волшебство резало не хуже остро заточенной стали, первый разрез был таким болезненным, что Оз не смог подавить вопль. Тонкая кожица лопнула, и едкая угольно-чёрная жидкость хлынула наружу, растворяясь в золотом свечении. Она текла и текла, а когда иссякла, Сни-Жанна увидела, как из свежих, казалось, только что нанесённых ран потекли алые капли.

Золотой свет мягко коснулся воспалённых ран и окутал их целительным теплом. Оз тихо выдохнул куда-то ей в шею. Сначала раны перестали кровоточить, затем покрылись тонкой корочкой, и наконец, спустя, как показалось Сни-Жанне, века, на месте них появилась тонкая, нежная розоватая кожица.

Конечно, останутся шрамы, Оз не забудет то, что было, возможно, и ненависть не исчезнет без следа, но теперь он сможет жить дальше, жить, не оглядываясь.

— Как тепло, — прошептал Оз. — И спокойно. Теперь я верю, что смогу. И я хочу попытаться. — И едва слышно выдохнул: — Вместе с тобой.

Он расслабился в её объятиях, ощущая ни с чем не сравнимое тепло, идущее от хрупкой женской фигуры. Под хруст ломающегося льда Оз поднял руки и прижал её к себе, зарывшись носом в волосы.

— Сни-Жанна, — прошептал он. — Ты не бросила меня.

— Как я могла? — Сни-Жанна улыбнулась, чувствуя, как всё тело дрожит от усталости. — Обнять — значит спасти, ведь правда?

— Без тебя бы я не справился. Спасибо, — выдохнул он и легко поднялся на ноги, не разрывая объятий. — Ты спасла мне жизнь.

Вокруг них бушевала неваска, но волшебство Сни-Жанны, ощутив всплеск мощных потоков силы Оза, вдруг вспыхнуло пронзительным золотым светом новорождённой звезды, разгоняя белую мглу. Эйфория охватила всё существо, Сни-Жанна парила в невесомости, согреваемая жаркими лучами, чувствуя рядом незримое присутствие Оза. Его волшебство смешалось с её, и они сверкали вместе. Светлые, умиротворённые и свободные.

Сни-Жанна не знала, сколько продолжался этот незабываемый полёт. Когда она открыла глаза, то увидела, что стоит на вершине купола, а Оз крепко прижимает её к себе. На тёмно-фиолетовом небе драгоценными камнями сверкали мириады звёзд. Вокруг стояла пронзительная, непривычная слуху тишина.

Неваска ушла навсегда.

Когда Оз и Сни-Жанна исчезли в багровой вспышке, контрабандисты разом заговорили:

— Ты сделала правильный выбор, Марго-Рита. Я горжусь тобой.

И-Ван коротко похлопал воспитанницу по плечу.

— Не могу поверить — это тот самый, настоящий Оз! Он ведь нам поможет, правда, кэппи? — Глаза Фё-Дора сверкали восторгом.

— Не верю я Озу. Он явно что-то задумал. Бежать нужно. Бежать! — М-Арк метался из стороны в сторону, заламывая руки.

— Теперь мы все вместе сможем начать сначала! Нужно лишь выбраться из Обители.

— Настоящий Оз. Самый всамделишный. Ох, будет что рассказать, когда прилетим в общину. Они будут слушать меня, открыв рот.