— Нет, мамочка, я тебя не брошу. — Голос сорвался на рыдания. — Не трогай её, убирайся. Убирайся! — взвизгнула Марго-Рита. Копившееся внутри тепло рывком через руки вырвалось наружу пронзительно синими искрами.

Нечеловеческий вопль пронёсся по пещере. В ушах зазвенело. Криот дёрнулся в сторону, пытаясь освободиться от вцепившихся в его шерсть рук, от которых во все стороны брызгали обжигающе горячие искры. Марго-Рита, даже если бы хотела, не смогла бы отпустить его — онемевшие пальцы свела судорога.

— Не смей трогать маму! Уйди! Исчезни! — кричала она, срывая голос. И искры исполнили её яростное желание. Вспыхнул ослепительно яркий свет, и Марго-Рита упала лицом в снег. Быстро приподнявшись, она огляделась — криот исчез, оставив после себя лишь мерзкий запах жжёной шерсти. Руки дрожали, Марго-Рита снова легла, ощущая, как тает снег под пылающей щекой, а по коже бегут щекочущие капельки. Она смогла спасти маму. — Мамочка, как ты?

— Всё хорошо, доченька. — Мама, поморщившись, привстала на локти. Капли крови струились по её лицу, пачкая ворот меховой куртки. — Но вот что нам теперь делать, я даже не представляю.

***

Марго-Риту вернула к свету волна тепла, прошедшая насквозь, отогревая и даря успокоение. Неизвестный аккуратно вытащил из её головы это воспоминание и, как ей показалось, куда-то отложил. Впереди (сбоку? сзади?) появился чёрный квадрат, его края слегка дрожали в ярком свете. Дёрнувшись, Марго-Рита попыталась освободиться, но холод внутри держал крепко, не хуже самых прочных пут. А неизвестный продолжил перебирать воспоминания, с ювелирной точностью вытащив из её головы нужное.

***

Вернувшись с поверхности, где она провожала отца на охоту, Марго-Рита на цыпочках кралась мимо комнаты мачехи, раздумывая, чем заняться. Хотелось есть, но обед она уже пропустила, а до ужина было ещё несколько бесконечных часов. Конечно, можно было зайти за Вассом и отправиться бродить по дальним коридорам, но морозиться на голодный желудок не хотелось.

Марго-Рита почти уже добралась до комнаты, которую ей приходилось делить с восьмилетней дочкой мачехи — Сни-Жанной, когда оттуда вдруг раздался грохот и звон стекла.

— Что произошло? — Она вбежала в комнату, окинула её взглядом и быстро прикрыла дверь. — Жанна, ты же обещала его не трогать!

— Я просто… — начала она и шмыгнула носом, — он такой красивый, я хотела с ним немножко поиграть. А он взял и выскользнул. Мама меня убьёт. — Она закрыла лицо руками и захныкала.

Марго-Рита присела на корточки, рассматривая рассыпавшийся на несколько десятков кусочков стеклянный шар — реликвию древних, долгое время передававшуюся в семье отца из поколения в поколение. Он слабо светился и использовался в качестве ночника — Сни-Жанна боялась темноты. Марго-Рита бережно вытащила из осколков статуэтку, которая раньше находилась внутри шара: мама и дочка, закутанные в зимнюю одежду и яркие шарфы, вместе лепили снеговика с ведром на голове и ярким оранжевым носом. На глаза навернулись слёзы — по маме она очень скучала. Да и стеклянный шар был ей дорог: отец подарил его маме в день, когда родилась Марго-Рита. Горло сдавило, в глазах помутнело. Слёзы жгли не хуже отблесков солнца на нетронутом снегу. Но рядом всё громче хныкала Сни-Жанна, и пришлось взять себя в руки.

— Не плачь!

— Твой папа меня убьё-о-от. Я не хотела, я не нарочно.

— Да, он может. — Марго-Рита вспомнила усталое, измученное лицо отца, который после смерти матери, казалось, разучился улыбаться. — Нужно его починить.

— Как? — спросила Сни-Жанна, размазывая слёзы по красным щекам. — Это невозможно, он же совсем разбился!

Марго-Рита бросила быстрый взгляд на дверь, придвинулась к Сни-Жанне вплотную и заговорщическим шёпотом спросила:

— Умеешь хранить секреты?

— Конечно! Я буду молчать, как глыба льда.

— Запомни, если расскажешь кому-нибудь — мне не поздоровится. Обещаешь молчать?

— Обещаю. — Она протянула руку и сжала пальцы Марго-Риты. — Я никому-никому не расскажу.

Марго-Рита кивнула. Хоть мама и запрещала, она, как только выдавалась возможность, пользовалась волшебством, тренируясь и экспериментируя. И теперь настало время попробовать его в настоящем деле. Она закрыла глаза, сосредотачиваясь, и сразу же почувствовала ставшее уже привычным тепло в районе солнечного сплетения и приятную щекотку в ладонях. Сни-Жанна тихо охнула, но промолчала.

Возникшие из ниоткуда искры подлетели к осколкам шара и, облепив их, подняли в воздух. Марго-Рита сделала круг руками, словно касаясь невидимого шара. Искры отозвались хаосом движений, они парили в воздухе, словно танцуя, а Марго-Рита, как дирижёр, управляла их движениями, изредка прикасаясь синеющими пальцами к гладкой ледяной поверхности стекла. Наконец искры кусок за куском собрали из осколков шар и облепили его, превратив в синий сгусток. Сни-Жанна, неотрывно следившая за каждым движением, захлопала в ладоши.