И я готова была поклясться на артефакте правды, что в стеклянном кубе произошли едва уловимые глазу изменения. Да, он был все таким же прозрачным и пустым, но свет лампочки, который раньше исчезал в его стеклянных глубинах, теперь мерцал внутри него теплыми пятнами.

Или лампочка здесь ни при чем? И природа света в стеклянном кубе другая?

Озадаченная свечением куба, я поднялась и стала понемногу приводить себя в порядок, даже занялась стиркой своего многострадального платья. Когда я заканчивала его выполаскивать, моя голова потяжелела и закружилась особенно сильно. Стены перед глазами поплыли, обои зажили своей жизнью, а лампочка под потолком засияла как несколько солнц.

И надо же было, чтобы в этом неадекватном состоянии меня озарила идея, как выбраться из ловушки, в которую угодила Настя.

Все в ней было хорошо, за одним исключением: выглядела она уж слишком нереальной. Ведь Артур не из доверчивых. К тому же он сильный маг.

И второй маленький минус — пришла эта идея мне в голову в момент измененного состояния сознания… Поэтому я могу оказаться предвзятой и не заметить ее слабые места.

Мне срочно нужна свежая голова, чтобы как следует все обдумать.

Поэтому, выпив отвар крапивы и все еще придерживаясь за стенку рукой, я поспешила к себе в комнату и сразу же упала на постель. Утро вечера мудренее.

***

Проснулась я утром не от кукареканья Рябчика, и не от гогота соседских гусей, и даже не от ударов строительных инструментов. А оттого что за тонкой стенкой, отделяющей мою комнату от кухни, кого-то громко тошнило.

Принюхалась — в воздухе висел кислый запах рвоты, — и сон как рукой сняло. Натянув на себя чуть влажное платье, я помчалась в сторону характерных звуков.

Картину на кухне я застала тревожную. Дядя сидел на коленях, склонив голову над тазом, в котором разлилось желто-зеленое содержимое.

— Игнат, что с тобой? — задала я самый глупый вопрос из возможных. — Ты опять напился?

Но дядя лишь обессиленно покачал головой.

Я зыркнула по сторонам. Пустая немытая банка из-под простокваши стояла на столе.

— Что ты ел?

— Ничего, — просипел дядя, и его еще раз вывернуло наизнанку. — Сгинь, поганка, с моих глаз.

Спорить я не стала. Вместо этого поспешила к справочнику, добытому на чердаке, и принялась торопливо его листать.

Конечно, отвар мог вызвать рвоту, но для этого выпить надо было не три столовые ложки, а стакан.

Я отложила справочник и снова вышла в гостиную. И только теперь обнаружила на обоях и полу характерные следы. Зашла в зал — и там повсюду виднелись противные пятна. И запах стоял такой, что хотелось поскорее изобрести противогаз.

«Полечила, называется, Игната от пьянства», — вздохнула я и, развернувшись на полушаге, поспешила в чулан. Сейчас, как никогда раньше, мне был нужен один порошок.

Склянка с ним обнаружилась все в том же огромном сундуке. Я поспешила на кухню, отсыпала немного черного порошка в чашку, залила водой и как следует размешала.

— Выпей, это абсорбент, он снимет интоксикацию, — успокаивающим тоном попросила я, протянув чашку дяде.

— Апсор… что? — Он уставился на меня помутневшими глазами.

— Это черный уголь. Его принимают при тошноте, — вручила я ему чашку и помогла поднести ее ко рту. — Ну же, пей. Это порошок деда.

— Не твой? Ну тогда можно и выпить. — Игнат сделал несколько больших глотков. — Батюшка всегда самые лучшие порошки покупал.

— Да, а теперь идем. Тебе надо умыться. — И я потянула его во двор к умывальнику.

— Отпусти, без твоей помощи обойдусь, — оттолкнул меня дядя и, бурча под нос что-то несвязное, направился к колодцу.

Спорить с ним я не стала. В доме меня ждала большая уборка.

Ликвидировать следы происшествия успела я только в гостиной и на кухне, после чего внизу живота снова заныло, голова закружилась и я в полном изнеможении плюхнулась на стул.

И в этот самый момент в дверь уверенно постучали.

— Войдите, — пробурчала я, кривясь от боли.

Надеясь, что по ту сторону двери меня не услышали, я отвернулась к окну. Гостей здесь прогонять не принято — так я и не буду прогонять. Просто посижу, поддержу разговор, пока голова не пройдет да живот не отпустит.

Дверь открылась, являя за собой Элиана. На миг он замер на месте, потом его глаза сузились, а приподнявшиеся было в улыбке кончики губ вернулись в исходное положение.

Только не он! Но с просьбами к мирозданию я опоздала: друид собственной персоной стоял на пороге гостиной и настороженно оглядывался по сторонам. Крылья его носа ходили ходуном, и я скрипнула зубами от досады.