Однако рассуждения не помешали загрузить хабар на стоящие рядом санки: "Раскаяние, это конечно хорошо, но сперва дело". Пока довез их по глубокому снегу до крыльца, умотался.

"Вот, истину говорят: Дурная голова ногам покоя не дает. Нет, чтоб трех мужиков взять, да по свету, без шума и пыли, перевезти. Кто тебе слово против скажет?" Однако, осторожность возобладала.

"Слаб человек. Лучше уж самому.

– Ай идет кто?
– вскинулся сидящий в прихожей сторож.
– Ваше сиятельство, да как же, что ж такое?
– мужик обалдело уставился на перемазанного в пыли и древесной трухе барина.

– Дверь отвори паразит, - прохрипел Лис, из последних сил удерживая жесткий мешок.
– И - никому. Понял?

В кабинет уже еле вполз. Ухнул мешок прямо на блестящий паркет, и обессилено свалился рядом.

"Ох и дурак, так грыжу дважды два заработать, - прочистил пересохшее горло и, шатаясь, поднялся.
– Дело сделано. Чего уж теперь?"

Передохнул и занялся переборкой содержимого сундука прежнего хозяина.

Отдельно складывал серебряные рубли и медную мелочь, отдельно - золотые монеты. Сколько набралось, сосчитать не сумел. Как уже успел понять Лис, за червонец шла любая золотая крупная монета иль петровский червонец. Голландская или Британская, а то и Шведская. Прикинул вес и попробовал на руках все отобранные золотники: "Килограммов двадцать точно будет, - недолгий пересчет дал вовсе громадную цифру.
– Ежели грубо, по семь граммов каждый, то выходит почти три тысячи, а на рубли и вовсе за тридцать тысяч? А в захоронке, пожалуй, не меньше осталось. Деньжищи, однако, - с рублями и медью вовсе запутался. Разобрать сумел только окончание на Шведских: - Чего-то там, это, пожалуй, просто талеры выходит, - но вот другие даже и разобрать не сумел. Ссыпал в мешочек, и положил отдельно для повседневных нужд: - Золотишко светить не стоит". Закрыл сундук и с чувством выполненного долга отправился на боковую. Спал после ночных приключений как младенец. А вот проснулся с такой дикой ломотой в теле, что еле сумел сползти с кровати. Постоял в размышлении и со стоном рухнул обратно.

– Эй, кто там живой?
– позвал слугу и прислушался: "Ага, как же. Докричишься тут".

Впрочем, надрывать голос не пришлось. Дверь отворилась, и в проеме возникла фигурка Тимофея.

– Звал, ваше сиятельство?
– помощник, не дожидаясь ответа, проскользнул внутрь покоев и плотно закрыл за собой дверь.

– Прошу извинить, но...
– он не закончил и озадаченно уставился на грязные длинные полосы. Однако справился с удивлением и закончил: - В канцелярию ездили?

Невысказанный вопрос требовал ответа.

– Ты, это, сам, вон, на столе бумагу возьми, - болезненно скривился Лис.
– Прихворнул я, - он вовсе непритворно охнул.
– Все тело ломает.

Слуга, осторожно ступая по толстому ворсу узорчатого ковра, приблизился к столику.

– Да не бойся, читай, - приободрил оробевшего Тимофея больной.
– Читай, говорю.

Тот выдохнул, развернул лист и зашевелил губами, вчитываясь в строчки.

Окончив, мягко, словно заряженную бомбу, положил бумагу и уставился на хозяина.

– И чего молчишь?
– не выдержал Лис.

– Так чего сказать, ваше сиятельство, наше дело холопь, - Он помялся.
– Но, коли по моему разумению, стоило ли так?

– Лиходеев сыскать, может, и без того сумели бы, а сейчас, коли что не так встанет, с вас за все спросится. А ну как выйдет неладное что, когда государыня в Москве будет? Злые языки в тот же миг отыщут на кого вину за то положить.

Советчик помолчал: - А Москва-то не Петербурх, там разбойный люд куда как вольготней живет. Их извести сил много потребно. Хоть как суди, а дело тяжкое.

– Значит, считаешь, я сам себе удавку добыл?
– поинтересовался Александр, от удивления позабыв про ломоту в костях.
– Неужто вовсе неподъемно?

– Денежно и хлопотно, - честно признался специалист.
– Опять, людишки московские на подъем ленивы. Сомнительно мне.

Время на обсуждение истекло. Александр крякнул и встал: - Средств изрядно. Опять же не всех лиходеев извести желаю, а лишь душегубов, что в шайки сбились и народ губят почем зря.

– Одних изведем, на их место другие встанут, - не сумел вовремя перестроиться Тимофей и получил от щедрот:

– Я что, с глухим разговариваю?
– медленно протянул Александр внешне спокойно, но служащий от тех слов вздрогнул и вытянулся по струнке.

– Если нужно - полк снаряжу, потребуется - больше, за каждого душегуба сотню платить буду. Что, считаешь - не справлюсь?

– Коли так, тогда чего ж...
– не посмел спорить слуга.
– Осилим.

– Ну вот, а ты говоришь, порожняком пойдем, - Александр чуть успокоился и махнул Тимохе, предлагая сесть.
– Есть у меня еще в рукаве один козырь, о коем ты судить не можешь. Считай, глаз у меня на лиходеев наметан. Откуда не спрашивай, не скажу, только нюхом урку чую.

– Ты другое скажи, - перевел Александр беседу в практическую плоскость.
– Человек ты бывалый, а по роду службы много повидал, людей тоже насквозь видишь. Нужно нам с десяток, а лучше два, таких найти, кто и с разбойником при нужде управиться сумеет, и не испугается. Притом, должен человечек такой и язык за зубами держать. За деньгами не постою. Но и спрос будет. Здешние нужны. Чтоб не тыкаться, как слепым котятам, а с ходу в дело вступить.

– Подыщу, - кратко ответил служивый. Видно было, что резкий переход князя от уговоров к решительному разговору на него повлиял самым благоприятным образом.