– Ты что-то сказала? – Игнис, наконец, взглянула на чужеземку.

– Я знаю, что это за ягода.

– Отлично. Тогда ты знаешь, что искать. Можешь не торопиться. Я позже отправлю за тобой барсула, набери больше ягод, – госпожа протянула Анне большую корзинку.

Взглянув в глаза Игнис, Анна увидела в них уверенность в своей победе и наслаждение, с которым она отправляла девушку в глухой лес, прекрасно зная, что она оттуда не вернется. Несмотря на страх от того, что ожидает ее впереди, Анна взяла корзинку из рук госпожи:

– Я пойду совсем одна, и вы даже не дадите мне ни ножа, ни меча, ни лука?

Здесь чужеземке удалось схитрить, она понимала, что ее отправляют на погибель. Если Игнис не стала избавляться от нее на глазах у народа и сейчас использует уловку, видимо в этом был смысл. Быть может, она давно наказана и если причинит вред и сотвори зло, то даст о себе знать, и ее быстро найдут стражники?

Возможно, поэтому она лишь держит в страхе народ, но наказание исполняют корвиги. Наверняка поэтому предводитель Кира, сын знахарки Аким еще жив, застрял между жизнью и смертью, ровно посередине. Такие размышления Анне казались правильными, госпожа не сможет ей отказать, ведь за поясом ее плаща висел меч. И она оказалась права:

– Хорошо, бери мой, – скрепя зубами ответила Игнис, достав из-за пояса меч и протянув его Анне, – теперь иди.

Взяв меч, Анна отправилась в сторону леса и уже не оборачивалась, зная, что самое опасное теперь впереди, а не позади. Она обернулась лишь один раз, чтобы убедиться, что госпожа и ее слуги проследят за тем, чтобы она зашла в лес и не вернулась.

По лесу девушка бродила долго пока не начала замерзать. Ягод было много, но вот облепихи знакомой ей, там не было.

– Почему же я не удивлена, – шептала она себе под нос растирая руки, – что же теперь мне делать, без ягоды возвращаться нет смысла, а бежать некуда, это ведь то же дно пропасти.

То был момент полный безнадежности и отчаянья. Абсолютно бессмысленное блуждание по заснеженному лесу. Вокруг было все белым бело и одна лишь пугающая тишина. Хотя стояло раннее утро, однако в гущах этого леса было, как то еще слишком темно.

Вдруг раздался хруст. Анна прислушалась. Больше ничего слышно не было. Но стоило ей сделать шаг, как вновь раздался хруст. Словно, кто-то большой пробирает я следом за ней через густые ветвистые заросли и редкую хвою. Как ни старайся, разглядеть крадущегося было невозможно, а все потому, что этот кто был очень шустрым, но не бесшумным из-за своего веса.

Создания, что крались по глухому лесу за чужеземкой, звались аскалы. То были существа некогда помесью волчьего и собачьего рода. Но они не были столь самостоятельным и проворными, как волки и не были приучены как собаки. Поэтому, селились в лесах, охотились, как могли, частенько воровали живность из загонов и сараев.

Однажды Киру довелось повстречать этих созданий на своем пути, и он сумел их приручить. Если барсулы были более свободолюбивы и своенравны, то аскалы были более податливы и отлично несли службу, как охранников, так и охотников. Их подкармливали за работу и вскоре они стали любимцами при Кире. Обожали их и малые дети: шерсть собак была белоснежной и кончики пуха отдавали серо-голубым оттенком, да так красиво, что на солнце казалось, словно шубки серебрятся. Размерами были крупными и с удовольствием катали на себе детишек.

Изначально диких собак прозвали «оскалами» через «о», за мощный и грозный оскал, к тому же челюсть они имели большую и вытянутую, что еще сильней устрашало, правда, теперь, когда они были приручены, только врагов. Но с приходом Игнис в их судьбе наступил жестокий период. Оскалы не желали ей подчиняться и огрызались.

С тех пор внешность их изрядно изменилась, краса их исчезла: прекрасный шелковистый пух весь выпал и виделась белая бледная кожа со сморщенными складками, словно покрытыми лишаем, глаза выкатились, округлились, животы исхудали, выпирать стали ребра.

Теперь в оскалах была лишь злоба, они рвали на куски все, что попадалось им под носы. Стали они и быстрее, сильнее и безжалостнее. С того дня они служат Игнис и имя их Киряне произносят не через букву «о», а через «а», от того, что не желают называть их, как раньше, ведь прекрасные создания, уже не были самими собой.

Аскалы стали угрозой всему живому, что еще оставалось на дне пропасти, а оставалось оно, как раз, в том большом лесу, где блуждала Анна. Появились у них и еще кое-какие особенности. Уродливыми лицами снаружи, уродливыми были и внутри, крались за добычей.

Когда же стало ясно, что назад путь девушке отрезан, хищники решили нападать и один за другим вышли из-за деревьев. Анна увидела перед собой несколько жутких созданий, озлобленных и рычащих псов. Но, что-то еще было с ними не так и это вызывало ужас. На широкой морде были не так расположены веки, не сверху, а снизу. До этого момента псы шли на запах и скрежет снега, теперь же они хотели видеть свою жертву. Шея аскалов хрустнула несколько раз, затем словно резиновая, как будто в ней не было костей, перевернулась сверху вниз. Теперь глаза были снизу, но открыты, а пасть была наверху.