Для Анны, которая слышала о Кире очень много, зрелище это было очень странным. Народ работал с утра до поздней ночи, зачастую на голодный желудок и нередко, он и после работы таким оставался. Работал молча, во всю силу и не жалея себя. Конечно, девушку возмутило до крайности происходящее на дне пропасти, и она хотела было уже объясниться с госпожой, но в момент, когда обернулась в ее сторону, увидела за ее спиной двоих ее слуг – корвигов. Свои посохи они не выпускали из рук – кстати, они имели такую особенность, как использоваться вместо плетей.

По тяжелому взгляду слуг суровой госпожи было не просто, что-либо понять. Глаза их – огромные, словно горели изнутри. То – ли они смотрели в твою сторону, толи нет. Анна поймала себя на мысли, что сейчас их взгляд прикован к ней. Они не двигались с места, словно вкопанные уставилась на девушку, видимо ожидая либо ее подчинения, либо сопротивления.

Глаза госпожи тоже светились любопытством. Личность Анны ее интересовала, и было ясно, что она не очень поверила в ее рассказ. Девушка задумалась на мгновенье и поняла, что сейчас не самый лучший момент становиться против госпожи. В самый раз подоспел и Ясман:

– Прошу вас, – обратился он к Игнис, – с вашего позволения я покажу и объясню девушке, всю ее работу.

– Ее работу, как и твою, определять буду я! – отсекла грубо госпожа, – но на сегодня так уж и быть. Покажи ей, что и где, пусть живее принимается за работу. Помни юноша: один провинился, а не едят все!

– Как пожелаете.

Недалеко от госпожи и ее слуг, стоял его отец. Юноша обратил внимание на его взгляд и понял, что он забыл кое, что. Но взгляд отца был непреклонен и тогда, Ясман сжав зубы, сделал поклон в сторону госпожи. Оглядев надменным взглядом гору, Игнис взмахнула рукой, указывая двум своим сопровождающим следовать за ней. Все трое удалились прочь.

– Идите работать Ясман. – обратился к сыну Ясун.

Спорить никто не стал, и ближайшие несколько часов все были поглощены работой. После того как силами Анны и Ясмана костер был разведен и запылал, девушке пришлось последовать за всеми: так же натянуть лучше рукавицы и взять в руки кирку.

Работа, была не женская, но женщины в горе работали. Работали все, таков был приказ госпожи. Что касается небольшой доли, что приходилась на маленьких детей, то их оставляли под просмотр старухам и старикам, которых было, пожалуй, ничуть не больше.

Когда же наступило время так называемого обеда, хотя правильнее было бы назвать этот отрезок дня небольшим перерывом на маленький перекус, Ясман позвал Анну с собой. Его отец уже отобедал с несколькими своими товарищами и снова принялся за работу.

Ходили на перерыв по очереди, разбиваясь на небольшие группы. Ели в основном то, что брали с собой из дома, а со вчерашнего дня, получается почти ничего.

В основном у всех была рыба, которую кто как ел, кто разогревал на костре, кто поджаривал, кто сырую ел. Обедать в горе госпожа запрещала, поэтому разводили общий костер недалеко от нее. Ясман с друзьями свою рыбу любили, как следует прожарить. Все были приблизительно одного возраста, лет таки двадцати или чуть более. Усевшись у костра, обжаривая кусочки рыбы на огне, угощали они и Анну.

– Куда они теперь? – спрашивала Анна Ясмана.

– Кто ж, его знает, – Игнис, существо непростое, она не человек, изнутри, уже давно. Бегает быстро, быстрее нее не передвигаются даже барсулы, резче прорыва северного ветра.

– Об Игнис мы много не знаем, – вмешался в разговор другой юноша стоящий рядом, – а вот ее слуг узнали, пока не менее, что-то от них прежних в этом новом облике еще осталось. В прошлом они были духами леса, – того леса, который наверху, около пропасти.

– Через него я бежала от даргов.

– Пожалуй, но не думаю, что вы заходили далеко в лес, скорее были на его окраине. Там в его глуши, ничем не безопаснее, чем тут.

– Ясман, ты думаешь там страшнее? – обратилась к нему молодая девушка, – Там хотя бы есть шанс выбраться, а тут его нет.

– Согласен, – ответил он.

– Почему вы с ними никак не боритесь? Ведь их всего трое. Должен быть способ их одолеть! – Анна, пожалуй, была готова к борьбе и в эту секунду, но вот в других стремление подобных она не видела.

– Не боремся, отвечал ей Ясман, – потому, что не знаем их слабых мест, а они наши знают и очень хорошо.

– И какие они знают ваши слабые места?

– Я покажу тебе вечером, когда приедем домой.

– Хорошо, – согласилась Анна, ответьте мне только на один еще вопрос, – Ингис служит Серкусу?

– Да.

– Как ты догадалась о Серкусе, вы сталкивались с ним? – жадно расспрашивали остальные. Но Ясман прервал разговор:

– Все хватит! Говорить потом будем, пора работать.

Наполовину голодные, намного меньше, чем сытые, «заморив червячка» и поднявшись, отобедавшие возвратились в гору. Анна поняла, что с голодом, здесь как со страхом и неволей – мириться научились. День за работой был изнурительным и долгим, но, в конце концов, закончился.