Подлезший им своевременно под руку Никанорыч, тоже попал в обойму, и был, благодаря своей расторопности, вновь обласкан и усажен на почётное место подле принцессы. Важный и гордый оказанными ему почестями, купец сидел, раздувшись в своих соболях, как бычья лягушка – того и гляди лопнет.

– Порфирий Никанорыч, - подмигнула ему Кира, которую распирало от радостного возбуждения, - выдохни уже, не стоит так напыживаться, право слово! Жахнет апоплексический удар от сознания собственной важности – оно тебе надо?

– Цыть, вежехвостка! – отозвался купец. – Молоко ещё на губах не обсохло, чтоба над почтенными людьми куражиться!

– Боже, - притворно вздохнула «вежехвостка», - какие перемены в отношении: давеча ещё «милостивой государыней» величал, а нонеча вона как…

– Тады, - наставительно пояснил Никанорыч, - было другое, а ныне – другое.

Кира рассмеялась весело, легко, чисто – ах, как хорошо! Ах, как хочется обнять весь мир! Она порывисто припала к соболиному боку Никанорыча и чмокнула его в багровую щёку.

– До чего ж ты славный дядька, Порфирий Никанорыч! Лучший на свете! Хотя, надо признать, трусоват и тщеславен безмерно! Но – кто без греха…

Никанорыч сначала прифигел от столь бурного выражения чувств со стороны расколдованной девицы, потом махнул рукой и ухмыльнулся в бороду.

– Спа-си-бо! – прошептала она улыбающимися губами Медведю, через стол. – За то, что вступился. Если бы не ты, схоронили бы меня сегодня на королевское социальное пособие для неимущих…

– А мне где ж спасибо? – возмутился купец. – Если бы не я, вас обоих – и тебя, свистелка, и этого кметя княжьего – схоронили бы! Это ж я подсуетился, привёл их высочества на выручку!

Кира с неохотой отвела взгляд от улыбнувшегося ей Медведя и посмотрела на своего второго спасителя:

– Ну спасибо и тебе, Порфирий Никанорыч.

– Из голой спасибы шубы не сошьёшь, - насупился деловой человек.

– А из чего сошьёшь? Из торгового прожекта твоего? Про аудиенцию у короля намекаешь что ли? Помню-помню… Только вот что, Никанорыч: ты человек деловой, но и я выгоду свою упускать не намерена, имей в виду. Поэтому давай договариваться: что мне с того обломится?

– Ох, - покачал головой купец с удивлением, - сквалыжница ты, девка, оказывается…

– От сквалыжника слышу! – парировала Кира, чувствуя, как занимается внутри весёлый деловой азарт. – Отслюнявишь мне со своего прожекта, коли выгорит, тридцать процентов. Лады?

– Чиво? – не понял купец.

– Треть прибыли.

– Чиво?! – понял купец. – Либо ополоумела ты? Либо я ослышался? Да ведаешь ли ты, соплезвонка…

– Баронесса де Бо, - зычно возгласил церемониймейстер, перекрывая праздничный гул пиршественного зала, - она же Агас Лаги, ведьма, дважды осуждённая святой инквизицией за колдовство богопротивное и дважды бежавшая из-под стражи таинственным образом, пред светлыми очами ваших высочеств и высокородных гостей Колбасковского замка плясать желает!..

Возгласив сие, уполномоченное лицо лихо грянуло церемониальной палкой о коменный пол и грациозно повело вытянутой рукой в сторону входящей в зал процессии. Голоса стихли. Все устремили взоры в указанном направлении…

Ведьма шла, понурясь, руки её были связаны за спиной, юбки багрового платья обкромсамы грубо и неровно, чуть ниже колен. Пегие жидкие волосы, выбившись из некогда великолепной причёски, свисали неопрятными прядями на лицо. Сопровождающий её конвой подпихивал разоблачённую злодейку в спину острыми копьями, если ему вдруг начинало казаться, что та замешкалась.

Чуть впереди арестованной вышагивал палач в маске. Один из его подручных нёс тяжёлый короб на вытянутых руках – торжественно и с достоинством. Двое других – жаровню с мерцающими угольями.

Пиршественная зала выдохнула и зашепталась. Кто-то привстал с места, чтобы лучше видеть, кто-то торопливо огибал закрывающую обзор колонну – все были одинаково возбуждены предстоящим.

Кира нахмурилась: ей было неприятно вновь видеть ту, с кем против своей воли она так долго была связана на уровне слияния сущностей.

«Что здесь готовится?» - она покосилась на новобрачных.

Принц что-то самозабвенно нашёптывал на ухо невесте, та краснела, хихикала и, казалось, не замечала ничего вокруг.

Медведь, прослушав объявление о прибытии ведьмы, лишь на несколько секунд обернулся, окинув взглядом происходящее, и вновь уставился в свой кубок с вином, который до сих пор так и не пригубил.

– Что происходит? – спросила Кира у Никанорыча, не отрывая взгляда от наводящей жуть процессии.

Купец пожевал губами, огладил бороду и невнятно качнул головой.