Наёмница посмотрела недоверчиво.

— Что, совсем всё? А как же ваши военные? И госгвардейцы?

— Вот им можно, а обычным людям нет.

Рыжая подёргала себя за волосы.

— Странно, — протянула она. — А с другой стороны… Читала про ваш мир в приложениях к контракту. Кланов нет, магов — мизер, единицы. Мы, Народ, тоже встречаемся редко. Боги… Вот про богов невнятно написано, семь раз перечитала, даже листок вверх ногами перевернула! Всё равно хрень какая-то. Вроде нет, но может есть! Не вру, прямо так и написано!

— А кто есть? — поневоле заинтересовался Егор.

— Одни простецы! Может вам и оружие поэтому не нужно, не воюете совсем?

Егор грустно хихикнул.

— Ну да, как же. Воюем, конечно. Но оружие под запретом. Даже договора есть международные, о запрете всяких опасных штук. Правда, не помогает.

— Ладно! — решительно отмела наёмница международную повестку чужого мира. — Значит, не учили тебя?

— Да кому? В наших краях никакого мечемашества, только спортивное фехтование. Кажется, это олимпийский вид спорта. А так, щиты и мечи уже лет триста или пятьсот не используем.

— Хм. Олимпийский спорт. Что это?! Нет, не говори! Сама догадаюсь.

— Ну, это…

— Сказала же, потом и сама. А какое оружие разрешено?

— Всё запрещено. Охотникам ружья и ножи можно, но только по охотбилету, обычным людям нельзя.

— Хех, не сильно от наших порядков отличается. Обычные простецы разве что большие ножи таскают, да какие-то пукалки послабее. Такие, чтобы Младшему не опасны. Среднего ты ещё попробуй даже из пушки пробей. Вон… Путяту просто так не прошибёшь! Ну, когда он здоров.

— А кому разрешено?

— Всем остальным, там-то уже наплевать. Сам подумай, если у тебя божий дар, зачем тебе стреляла? А если ты хотя бы Младший, то никакие теховские ружья не сравнить… — рыжая задумалась и призналась: — Хотя бывают и опасные агрегаты, особенно если артефактора уговорить.

Она встала, обошла Егора по кругу.

— Ну-ка, изобрази нашу псину!

Егор изобразил.

— Пафосно, но глупо, — вздохнула наёмница. — Смотри, он держит щит ниже. Если высоко задрать, то открываешь ноги, они в уязвимой позиции. И твоё внимание легко раздёргать, обозначив фальшивый удар по ногам и проведя реальный укол в голову.

Она поправила левую руку Егора.

— Вот, примерно, так. Да и правую руку не закидывает далеко назад. Ты прям от задницы пытаешься бить, с крестьянского размаха! А он держит молот на уровне головы, чуть вперёд от себя, контролируя направления атак.

— Чем сильнее размах, тем сильнее удар? Правило рычага.

— Ага, но сколько ты размахиваться будешь? Очень тебе поможет, если голову срубят, пока ты руками машешь, — хмыкнула рыжая. — Но всё это ерунда, ничего полезного я тебе не посоветую. Требуй у Моржей настоящего наставника, я-то самоучка, никогда золота не хватало на учителя. Там подсмотрела, тут углядела. И, главное, надо тебе понять твой божий дар, а уж потом…

Она осеклась.

— Погоди. Тебе сколько лет?

— Четырнадцать на днях стукнуло.

Рыжая задумалась. Долго молчала. И сказала:

— Это клановые дела, твои и Моржей. Не полезу.

— Во что?

— Ни во что, — понятно объяснила рыжая. — Давай-ка сменим тему.

И оглянулась. Через открытый шлагбаум заехал зачуханный трёхколёсный тук-тук, бодро тарахтящий к ним.

— А вот и жрачка, — сказала рыжая и облизнулась.

Смена темы Егору не понравилось.

Мясо мясом, а Куней скрыла явно очень важное.

— Ладно, — сказал он, — тогда потренируюсь!

Встал в ту совершенно неправильную стойку, которую раскритиковала рыжая.

Прикрыл глаза и, представив перед собой уродливые жвалы страшного гигантского таракана, толкнул их щитом, вкладывая и силу левой руки и напор всего тела. Когда морда чудовища качнулась назад, ударил сверху правой.

Назло рыжей врезал со всей мощи, размахнувшись от задницы, по-крестьянски.

Ломиком.

В ушах звенели литавры.

В голову ударило набатом.

Под ногами мелькнуло и исчезло закатное небо. Егора крутануло ещё раз и он грохнулся на спину, прокатился по склону, ободрался об асфальт и шлёпнулся на песок.

С неба сыпалась распорошенная земля и куски асфальта. Парочка камней попала и в Егора, один из дорожных обломков вскользь задел лицо и раскровянил щёку.

Кто-то неизвестный раскашлялся в поднявшихся клубах рыжей пыли.

И рявкнул звонко:

— Ах ты, свинский выхухонь! Кударахт помойский! Мозгодыр культяпский!