С этим Егор был согласен на сто процентов. Красноволосая — та ещё жгучая оторва.

— И всё же, они тебе помогли. Верно?

— Да, я очень благодарен! Без них бы папа!..

— Стоп! — Степан Маркович поднял ладонь перед лицом Егора. — Стоп. Неправильный подход. Думай о сделке. Они тебе продали, ты им заплатишь. Ничего больше. Понял? Сделка. Не дай повесить на себя ещё какие-то обязательства.

— Я… понял.

— Ладно. Вон моя коробчонка едет, грузись и отправляйся за отцом. Его в больницу на восьмой микрорайон отвезли, помнишь где это?

— Да.

— И вот ещё, Егор. Очень важно. Не болтай ни с кем о произошедшем. Особенно в больнице. Я бригаде денег за молчание посулил, ты уж не пусти их песцу под хвост.

— Я и не думал…

— Ни слова. Никому. А когда с этими дела закончишь, первым делом ко мне. Позвони немедленно! Сначала мне, это важно.

Егор покачал головой.

— Отец первый.

Степан Маркович усмехнулся и хлопнул Егора по плечу.

— Беги, одевайся. М-метелица…

Солидно рокоча мотором, подкатил чёрный внедорожник. Егор к тому моменту уже успел натянуть светлые джинсы с модными прорехами и рубаху-поло. Собрал вещи отца, свернул и уложил в сумку.

Не осталась в стороне и таинственная парочка.

Подошли, встали рядом.

— Парню надо понять что с отцом, — сказал им Степан Маркович. — Вы с ним?

— Разделяться не стоит, — проворчал седой. — Город незнакомый, как потом найдёмся?

— По телефону?

Седой молча приподнял бровь.

— Понятно, — усмехнулся Степан Маркович и указал на джип.

Девица нагло уселась на переднее сиденье и с видимым интересом начала оглядываться. Но ничего не трогала и вела себя спокойно.

Напарник её, несмотря на свой рост и мощные плечи, оказался гибким как змея, и скользнул в нутро внедорожника, казалось, вообще не задев ни дверь, ни порожек. Но занял изрядную часть заднего сиденья. На остатке оного уместился Егор, бросив сумку себе под ноги.

Степан Маркович неопределённо хмыкнул.

— Я здесь останусь, — сказал он водителю. — Отвези и возвращайся.

И ушёл к воде.

…По случаю середины дня дорога была свободна и джип быстро домчался до больницы. Заминка возникла на въезде на территорию, но водитель пошептался с охранником, и их пропустили. Высадив троицу рядом с группой белых микроавтобусов с красными крестами, водитель молча кивнул Егору и уехал.

Егор забросил сумку на плечо и отправился искать отца.

В приёмном покое застрял надолго: найти только что поступившего пациента оказалось непросто, да и определили его сразу в реанимационное отделение. Лишь через пару часов замотанный, с красными глазами и серым лицом, реаниматолог, прихлёбывая из эмалированной кружки обжигающий чай, прояснил ситуацию:

— Мальчик, отец твой в реанимационном отделении. Состояние стабильное, показатели хорошие.

— Можно я…

— Нет, сегодня ты его не увидишь. Был бы он один в палате, я бы подумал. Но там ещё два человека, их беспокоить нельзя.

— А когда отец выйдет из реанимации?

— Точно не сегодня. А завтра? Звони после девяти утра в регистратуру. У меня смена как раз закончится, на обходе решим — останется в реанимации или переведём в общую палату. Я бы его дня на два оставил, но у нас сейчас все койки забиты, а людей всё подвозят. Вон какая жара, да и солнце буянит, вспышки одна за другой.

Поблагодарив медика, Егор вышел на улицу, к ожидающей парочке. Правда, парочка не очень-то и ожидала, пришлось обойти главный корпус, и лишь тогда Егор увидел знакомые фигуры на скамейке под высокой берёзой.

Девица раздражённо просемафорила Егору руками. Вскочила, подбежала и поволокла за собой, будто не к ним шёл.

Седой удобно устроился на скамейке, позёвывая и поглядывая по сторонам. Видать, разморило на жаре, пока Егор к отцу пробивался. Небрежно похлопал по сиденью рядом с собой, подождал пока Егор сядет и огорошил:

— Дело такое, парень, не люблю песен долгих. Скажу сразу: дела у нас здесь закончились, сегодня мы отчаливаем и ты идёшь с нами.

— Вы же хотели поговорить с отцом?

— Было такое, но сейчас уже ни к чему. Ты сам выкупил его жизнь.

— Это и было ваше дело?

— Годится и так сказать.

Егор крепко задумался. Наконец, родил:

— А за деньги жизнь выкупить можно?

Седой понимающе хмыкнул.

— С уговором не шутят. Даже за лунное серебро, шутник. Нарушишь сделку, и не только меня, но и Живу обидишь. Дар жизни обратно не заберёт, но полной мерой неприятностей отсыпет.

Егор покраснел и мотнул головой.

— Да нет же, я не хотел нарушать! Просто… неожиданно.