— С этого бы и начинал! С тебя мороженка!

— На поправку нервов? — улыбнулся седой.

— И на вообще!

— На! — седой жестом фокусника достал из воздуха эскимо.

— С-с-сволочь, — констатировала рыжая и цапнула хрустящий пакетик. — Заставил девушку переживать, а мороженка-то была!

Мороженка была, но кончилась быстро. Кусь! И всё.

А когда лакомства заканчиваются, в голову женщины приходят всякие мысли.

Вот как сейчас.

— Так, вот чо. Не нравится мне ситуация, мутная слишком. Почему Моржи не в своём клановом доме встречаются? Чего-то они скрывают, а прилетит нам. И вот я подумала… Как тебя тогда звали, десять лет назад?

— Это когда? — у седого заскребло под ложечкой. — Меня всегда Мелвигом звали!

— Не, не, не! Помнишь дело Большого Ежа?

Большого Ежа наёмник помнил, хотя с удовольствием забыл бы.

— Нет! Не было никаких Ежей.

— Поздно, я уже вспомнила. Дельце вышло громкое, а напарники Ежа за эти годы того, закончились. Смекаешь?

— Кажется, ты тянешь нас в авантюру, вот что я смекаю.

— Да чего может пойти не так? Короче, с этого момента ты опять Путята… как же тебя там… Супыч? Кашевич? Нет, Борщевич!

— Отстань, идиотка!

— Не, не, я ж сказала — вспомнила. Поздно. Будем тебе новую-старую личность лепить.

— Да зачем, во имя Первоклыка?!

— Если какая-то задница случится, пусть это всё упадёт на фальшивую личность. Пусть, если что, слухи пойдут про Путяту, а не Мелвига. Рейтинг сохранишь, а если вдруг ватагу соберём, тебе же её лицом быть. Короче, тогда хорошо сработало, в этот раз не хуже будет. Пригодится новое имя, потом спасибо скажешь. Два спасибо и пломбир.

— Давай лучше ещё мороженое куплю?

— Давай! Эскимо от Путяты — прекрасный подарок грустной девушке.

Новоназванный наёмник спрыгнул с качелей и побрёл к киоску.

К счастью, Куней сжалилась и мороженка оказалась последней. Да и настроение рыжей качнулось в сторону дела. Сытая и довольная, согласилась с мыслью, что Москву посмотрела, обнюхала и даже на качелях обкатала. Москва стоит, и пора бы заняться зашибанием золотого кругляка.

Наемники вернулись в казённого вида трёхэтажку, переделанную в дешёвый хостел, куда по совету знакомца из Круга наёмников вчера заселились. Забрали вещи, рассчитались за постой и двинулись на встречу с заказчиком.

От Свиблово до Курского вокзала — совсем немного. В метро привычно показали паспорта. И не прошло получаса, как стояли у пригородных касс. Седой купил в автомате билеты, а рыжая зацепилась взглядом за табло с маршрутами.

— Что-то не вижу я Обираловку, — и уставилась на седого так, будто лично он и виновен в пропаже.

Мелвиг пожал плечами. Ему в Круге показали карту и выдали маячок, он запомнил маршрут. Девять станций по железной дороге. И налево.

— Да что мне, названия запоминать? Они ж постоянно меняются.

Седой смутно припоминал, что Обираловка была по этой ветке дороги, но как далеко?

— Давно уже переименовали, — бросила пять копеек стоявшая рядом старушка. — Как бы не в тридцатом годе! Железнодорожным назвали. Да, поди, лет через десять ещё куда переименуют.

Рыжая покивала и поджала губы.

Вот что в людях-простецах плохо, никакущей в них стабильности! Тявкнуть не успеешь, а уже всё поменялось. И что, по новой привыкать? А с другой стороны, это же и хорошо! Заскучать не выйдет.

— Идём! — позвал её бывший и будущий напарник. — Вон, состав подали.

Загрузились и поехали.

Не доезжая одного перегона, поезд плотно встал.

Куней высунулась из окна, присмотрелась и сплюнула. Выскочила в тамбур, раздвинув сначала левые двери, потом правые.

Из большого чёрного портала возникшего слева, за железнодорожным полотном, выползла здоровенная, метров в пятьдесят, змея с кучей маленьких ножек. Змея спокойно скользила, пересекая рельсы. С хрустом вломилась в кусты справа, с грохотом и треском опрокинула дощатый забор частного владения, за которым заметались куры.

На спине змеи сидело несколько мелких фигур, замотанных по самые глаза в грязно-серые обмотки и плащи. Одна фигурка махнула рукой, сверкнул на солнце дротик. Курица забилась, насаженная на остриё. Дротик взлетел и вернулся в руку охотника с насаженной добычей. Фигуры радостно загомонили.

Из чёрной дыры вылезла ещё одна громадная змеиная голова. Метнулся язык. Потянулось тело.

— Что там? — громко позвал Мелвиг.

Его с утра мутило и за рыжей он не поспевал.

Куней вернулась к седому.